| кот | Дата: Суббота, 03.03.2018, 15:27:08 | Сообщение # 1 |
Добрый кот.
Группа: Проверенные
Сообщений: 9335
Металлодетектор: terra
Страна: Российская Федерация
Город: Cамара
Репутация: 2700
Статус: Тут его нет
| Откуда взялось русское дворянство
Как служба стала определять социальную жизнь дворянина, как трон воспитывал просвещенных бюрократов и где истоки раскола, произошедшего в дворянской среде в начале XIX века
$IMAGE1$
Служилое сословие
Дворянское сословие Российской империи сформировалось при Петре I в результате проведенных им реформ.
Прежде существовали два основных вида землевладения — вотчинное, при котором хозяин распоряжался своими землями без всяких условий и передавал их по наследству так, как ему захочется, и поместное, дававшееся за службу, то есть на том условии, что его держатель будет по первому требованию являться на место сбора войск вместе со своими людьми. Однако вне зависимости от статуса земельного держания служить должны были все — и вотчинники, и помещики. В 1701 году так и было объявлено: «С земель служилые всякого чина люди служат службы, а даром землями никто не владеет». В 1714 году Петр окончательно уравнял статус вотчины и поместья, приняв Указ о единонаследии. Таким образом, за высшим сословием была жестко закреплена служебная повинность.
Для того чтобы не позволить дворянству уклоняться от службы, самодержавие предписало административной власти осуществлять именные переписи и обязательные смотры, неявка на которые грозила штрафом, конфискацией имений и даже казнью. Также была введена регламентация отпусков, нарушение сроков которых грозило дворянам серьезнейшими последствиями.
Однако престол не ограничивался только принудительными мерами — использовались и более тонкие механизмы воздействия на сознание дворянина.
24 января 1722 года была введена Табель о рангах. Теперь вся служба четко подразделялась на гражданскую, военную и придворную, в каждой из которых выделялись 14 рангов, или классов. Продвижение с одного ранга на другой зависело от того, насколько ревностно человек служил; любой поднявшийся до VIII класса на статской службе и до XIV на военной получал потомственное дворянство (позднее этот рубеж несколько раз повышался).
В результате дворяне превратились в прямых подданных монарха, обязанных нести регулярную, пожизненную службу императору и Отечеству; служба эта вознаграждалась жалованьем, а не земельным наделом и осуществлялась на основе личной выслуги, путем поэтапного прохождения всех рангов, начиная с солдата или мелкого канцеляриста. Принцип приоритета знатности и родовитости при занятии должностей был упразднен полностью: боярство фактически исчезло, и место дворянина в социальной структуре высшего сословия отныне зависело не от его родословной, а от занимаемого им чина — а также от милости императора, который собственным именем начал возводить придворных в княжеское достоинство, ввел графский и баронский титулы, упорядочил использование фамильных гербов, основал первый русский орден Святого Андрея Первозванного и распорядился «знатное дворянство по годности считать». И даже после Манифеста о вольности дворянства * сохранялось преимущество служащего дворянина перед неслужащим.
*(Манифест о вольности дворянства — указ «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству», изданный Петром III в 1762 году и освободивший дворян от обязательной гражданской и военной службы.)
Чин — главный показатель успешной службы и благорасположения монарха — приобрел чрезвычайную значимость и подчинил своему влиянию все социальные сферы существования личности дворянина, включая даже повседневную жизнь и приватные человеческие отношения. Бюрократическим статусом определялось все: количество лошадей в экипаже, ливреи лакеев, место в церкви, приглашение на публичную ассамблею, наряды супруги и дочерей служащего дворянина. Требование «выше своего ранга почести» становилось предметом доноса и облагалось штрафом, что стимулировало уважение подданных к чиновной субординации. В то же время «честолюбие и тщеславие» в борьбе за чины всячески поощрялось повышениями по службе, наградами и титулами.
Поскольку при Петре даже в среде дворянства был крайне низкий уровень грамотности, царь объявил получение образования еще одной, помимо службы, неукоснительной обязанностью и одновременно привилегией российского шляхетства. Дворянский состав высших эшелонов бюрократии и армии и определенный уровень просвещенности усиливали социальный гонор высшего сословия, которое «ради службы от подлости отлично». Так государственная служба стала ведущим объектом социального престижа личности и главным сословным достоинством дворянства.
Дворянин и император: служба царю и Отечеству
Смысл государственной службы — обязательной повинности и одновременно привилегии дворянства — связывался с основополагающими ценностями русского исторического сознания. Среди них важнейшей было представление о монархе как о персонификации власти, самого государства и его растущей внешнеполитической силы.
В Воинском уставе, утвержденном Петром в 1716 году, Его Величество был провозглашен «Самовластным Монархом, который никому на свете о своих делах ответа давать не должен». Петр упразднил патриаршество и поставил во главе всех церковных дел Синод (орган государственного управления, фактически ничем не отличающийся от прочих коллегий). Автор церковной реформы и первый вице-президент Синода, один из идеологов Петра Феофан Прокопович в проповедях называл императора «министром Всевышнего», «державнейшим» посредником нисходящей на народ милости Божьей. Торжественный обряд венчания на царство, непререкаемый авторитет царской власти, режим абсолютизма, ликвидация патриаршества — все эти обстоятельства способствовали сакрализации образа монарха.
Служба монарху сливалась с чувством патриотизма и причастности к победам расширяющейся державы. Важнейшим каналом воздействия на сознание не только царского окружения, но и всего высшего сословия, становился личный пример царя. Неслучайно Петр сам, подчиняясь требованиям «всеобщей службы», приносил пользу Отечеству в чине сержанта, бомбардира, капитана, не гнушался роли ученика «образованных политизированных народов» и стал первым православным царем, покинувшим пределы России, надеясь, что, «на правителя глядя, и подначальные люди» усвоят те же стремления.
Высочайший авторитет самодержца можно рассматривать и как важнейший механизм, обеспечивающий исполнение указов, презрение которых «ничем разнится с изменою». Сам монарх, по своей незыблемой воле принимающий «вечные» и «неподвижные» указы, с установлением абсолютистского правления выступал как единственный субъект законотворчества, и в сознании подданных его воля отождествлялась с законом.
22 октября 1721 года в связи с триумфальным окончанием Северной войны Петру I были преподнесены наименования Император, Отец Отечества и Великий. Это стало новым этапом в развитии монархического сознания подданных: оно еще более тесно переплелось с патриотической гордостью за победы государства, возглавляемого императором. Императорский титул, уравнявший статус Петра I и высшего властителя Европы — императора Священной Римской империи, демонстрировал качественно иной уровень притязаний морской державы, возникшей на окраинах Восточной Европы. За последующие десятилетия эта имперская идея утвердилась в сознании всего высшего сословия и стала ведущим мотивом деятельности каждого его представителя.
Екатерина II вслед за царем-преобразователем тоже провозгласила незыблемой основой государственной идеи самодержавную власть монарха. Но тон власти и расставляемые ею акценты несколько изменились. Если в эпоху Петра главная мировоззренческая ценность беззаветной преданности «Самовластному Монарху» провозглашалась через тексты присяг, публичные проповеди и угрозы отсечения головы, то в екатерининских документах постоянно упоминалось о «природном Нашем человеколюбии» и «материнских увещеваниях». Императрица запретила «бранные и поносные слова» в официальных бумагах, подтвердила уничтожение Тайной розыскной канцелярии и принципа «слово и дело» , практически не допустила ни одной смертной казни дворянина, о перспективе «лишения живота» упоминала лишь в назидание и на том месте, где Петр рубил головы, устраивала публичные казни «вредных сочинений».
Такой поворот был связан не столько с характером и кругом чтения императрицы, сколько с тем обстоятельством, что перед престолом теперь стояли более сложные задачи. Россия нуждалась в серьезных реформах местного управления, мобилизации ресурсов для войн за выход к Черному морю, инкорпорации присоединенных территорий. Престолу необходим был социальный слой деятельных просвещенных офицеров и чиновников с развитым государственным сознанием. Потому власти необходимо было позаботиться об «исправлении нравов» и «подготовке их умов для введения лучших законов».
Ставка при этом делалась непосредственно на политически активную образованную элиту. И когда это сословие окончательно превратилось в правящий класс, костяк бюрократического аппарата и армии, основную интеллектуальную силу империи, своего рода несущую конструкцию всего общественного здания, Екатерина дала дворянам в 1785 году Жалованную грамоту, наделившую высшее сословие целым рядом привилегий. Дворянство имело право открывать в губерниях и уездах дворянские собрания, «благородных» нельзя было подвергать телесным наказаниям. Еще раз подтверждался Манифест о вольности 1762 года, отменяющий обязательный характер дворянской службы государству.
Тем не менее сословное законодательство по-прежнему всячески стимулировало готовность «ревностно служить императору и Отечеству» отточенными за десятилетия методами социального контроля. Престол воздействовал на честолюбивые стремления подданных «придать большую знать своей карьере»; разжигал сословный гонор «благородного дворянства», имеющего почетное право «знатной службы»; стимулировал конкурентную борьбу за чин, который, навсегда потеснив родовое достоинство, прочно утвердился в общественном сознании как главный показатель места человека в сословной иерархии, источник ощущения причастности к власти и основной критерий оценки человека обществом и даже его самооценки.
Фронда русского дворянства
Однако часто усилия власти по воздействию на сознание подданных дают непредсказуемые результаты. Воспитываемое столетиями чувство личной зависимости и преданности престолу, служба которому провозглашалась главной мировоззренческой ценностью, превратило высшее сословие в прямых слуг императора. И если в Западной Европе король был «первым среди равных», а сословие феодалов было связано прочной сетью вассально-сеньориальных связей, то в России подданных монарха объединяли только милость двора и дарованные императорской властью чины. Цели дворянства как сословия были растворены в государственном интересе, который отождествлялся с авторитетом престола, и заменены верноподданнической обязанностью.
Со временем в сознании образованной элиты внушаемые властью ценности стали деформироваться: некоторые начинали болезненно воспринимать общепринятые средства продвижения по чиновной лестнице — систему прошений, рекомендаций и протекций — как «выхаживания», «доискивания» и «идолопоклонство». Представления о высшем содержании самой государственной службы тоже постепенно усложнялись: неделимая для традиционного сознания формула ревностной преданности императору и Отечеству начала разрушаться, и некоторые люди, особенно принадлежащие к высшим эшелонам власти, начали различать службу государю, Отечеству, общему благу — и придворную службу. Это усугублялось критикой нравов и взаимоотношений, господствующих в светской среде: их стали описывать как «интриги самые пакостные и стряпческие, нападения клеветливые».
Поначалу недовольство проявлялось только в словесных заявлениях, нарушениях этикета и нестандартном восприятии стереотипных ситуаций, но никак не реализовывалось в продуманных действиях. Если прочитать частные письма дворян второй половины XVIII века, мы увидим, как многие из них дистанцируются от «болтания», «молвы», «слухов», «толков», «сплетен», «злословия» — то есть от господствующего общественного мнения. В среде образованного дворянства формируется зона частной жизни, особую ценность приобретает малочисленное сообщество особых людей, именуемых в переписке «умными, честными просвещенными людьми», «прямо благородными людьми», «истинными патриотами» или «обществом добронравных».
В результате влияние идеологической доктрины абсолютизма стало слабнуть, традиционные ценности в сознании дворян отходили на второй план, и некоторые из них направляли свои силы в иные социальные области, независимые от бюрократического аппарата, престола и светской массы. Но интеллектуальная элита не могла противопоставить самодержавию ни экономической мощи крупных земельных владений, ни складывающегося веками прочного положения в провинции, ни монолитной сословной солидарности. И она стала искать для себя иные сферы реализации личности.
Привилегированное положение и определенная бытовая свобода давали фрондирующему дворянину только одну уникальную возможность — удалиться от придворной жизни, светского окружения и изматывающей борьбы за карьеру и обрести пусть временное, а порой и иллюзорное, но успокоение. Сделать это можно было в замкнутом мире дворянской усадьбы, в семейном счастье, дружеском кружке, в масонских исканиях, книгах, писательском труде, в автономной социальной деятельности, например в благотворительности или частном издательстве. Наиболее ярким примером такой социально значимой деятельности, не направленной против власти, но и не зависимой от нее, считается история кружка Новикова. Николай Новиков, писатель, масон розенкрейцерского толка, удалился из Петербурга, взял в аренду типографию Московского университета и открыл частное издательство. В течение знаменитого «новиковского десятилетия» (1779–1789) из этой типографии вышло книг больше, чем за все остальные годы правления Екатерины.
Зона частной жизни формировалась в загородных усадьбах, где часто дворянин, «душевно отставший от всяких великосветских замыслов», предавался «покойному в отставке житью», наслаждению «спокойствием и собственностью своею». В домах интеллектуальной элиты царил особый микроклимат дружеского эмоционального общения, расцвеченный любительским стихотворством и литературными играми.
В то же время во второй половине XVIII века дворяне по-прежнему сохраняли гордость за величие империи, возвышающее чувство причастности к ее блистательным победам, веру в высший авторитет верховной власти и презумпцию невиновности царственной особы. Эти чувства сдерживали нарастающее недовольство и стремление к самоизоляции от государства — конфликт образованной личности и престола еще зарождался и на уровне обыденного сознания проявлялся только в вопросах, далеких от действия официальных ценностей. Фрондерские настроения уживались с верноподданническими идеалами, порождая причудливые характеры едких пересмешников екатерининского царствования. Такие масштабные фигуры русского XVIII века, как Александр Суворов, Никита Панин (Никита Панин (1718–1783) — государственный деятель, дипломат, воспитатель великого князя Павла Петровича. ),Николай Репнин (Николай Репнин (1734–1801) — дипломат и военачальник),Михаил Муравьев (Михаил Муравьев (1757–1807) — поэт, писатель, преподаватель великих князей Александра и Константина Павловичей; в александровское царствование — сенатор, товарищ министра народного просвещения, попечитель Московского университета.) удивительным образом сочетали службу при дворе, независимость мнений и резкую критику нравов света.
Таким образом, в золотой век русского дворянства инициированные государством две ведущие тенденции — формирование бюрократии и интеллигенции — достигли определенного равновесия: слой профессиональных чиновников еще не оформился в касту, оттесняющую высшее сословие от управления империей, а дворянская культура еще не переросла в открытую оппозицию престолу. Но случившийся в первой четверти XIX века идеологический раскол господствующего класса и утрата им своих ведущих позиций был, конечно же, генетически связан с социальной историей предшествующего столетия.
©
P.S.упомянутый идеологический раскол в первой четверти XIX века это очень обширная историческая тема,а я таки не собираюсь публиковать весь курс нашей истории  но одну пару статей на тему Кто такие декабристы и вообще о том, чего хотели первые русские революционеры, почему у них ничего не получилось и что они значат для истории России опубликую.
- Что-нибудь запрещенное имеете?
- Да. Собственное мнение.
¡ иɯʎdʞ ин ʞɐʞ 'ɐнɔɐdʞǝdu qнεиЖ
|
| |
| |
