|
Сетевая литература
| |
| Aleks | Дата: Пятница, 26.04.2013, 23:31:03 | Сообщение # 166 |
Майор
Группа: Пользователи
Сообщений: 287
Металлодетектор: Продал
Страна: Российская Федерация
Город: Октябрьск
Репутация: 48
Статус: Тут его нет
| Цитата (KOSTA) Снова о Чечне, неприятный рассказ, колючий....
колюч и правда.
Александр Александрович (Ювелир)
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Воскресенье, 26.05.2013, 18:30:13 | Сообщение # 167 |
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| Никто не помнит с чего все началось. Жизнь шла своим чередом, все было как всегда, пока в один день Они не стали меняться. По началу никто не обратил внимание и не заметил перемен, но когда мы поняли что что-то не так, то было уже поздно. Их было уже не остановить. Россия стала зоной карантина. Власти, армия и силовые структуры бежали первыми. 60% населения были эвакуированы силами дружественных государств, те же кто остались — выживали как могли.
Уже 3-й день, как мы окопались в древней, как говно мамонта, двушке на Гольяновской. Сначала нас было шестеро. Мы входили в развед отряд 5-го подразделения "Обреченных", который был послан командованием на Семеновскую в местный молл, в поисках припасов и оружия. Ими там все кишело. Хитрые суки оказались. Засаду устроили. Выбрались всего двое. Еда, которую нам удалось вынести из молла подходила к концу. У нас было 2 варианта: либо сдохнуть в этой ёбаной двушке от голода, либо прорываться.
Володя осторожно выглянул в окно.
— Не уходят, выродки! Ждут. Чуют нас.
Я сидел на полу прислонившись к стене, курил последнюю и думал о той жопе, в которой мы оказались.
— Эй, оставишь, братуха. — с наигранным акцентом и ехидной улыбкой, бросил Володя.
— Не смешно, блядь. Шутник хуев! Лучше бы подумал, как нам выбираться. — мои нервы явно сдавали.
— Ну извини, бра... — Вова осекся и виновато на меня посмотрел. — ...дружище.
— Сколько у нас мокасов?
— Пар 5-6 осталось.
— Не густо. Далеко не уйдем. Ладно, есть одна идейка...
Я встал и пошел в другую комнату. Там было полно всякого хлама, а среди прочего, горы музыкальных дисков и видео кассет VHS. Я стал впопыхах просматривать стопки с компактами. "Euro Dance", "Дискотека 90-х", "Золотой Граммофон 2013", "Радио шансон". "Ну и вкус у тебя, мудила." — мысленно обратился я к хозяину квартиры. Хотя, сейчас это как раз играло мне на руку. Если я найду то что нужно, то у нас могут появиться шансы.
— Ты что творишь? Совсем кукушка поехала? — Володя стоял упершись плечом в дверной косяк с недоумением наблюдая за мной.
— Бинго, блядь. Это то, что нам нужно!
Без объяснений я схватил заветный компакт и "бум бокс" стоявший на письменном столе, и мысленно принялся молить всех Богов одновременно, что бы этот хлам заработал. Кое как, при помощи изоленты, я присобачил "бум бокс" к старому шахтерскому аккумулятору, который мы всегда берем на вылазки, на всякий случай. Из колонок донеслись богомерзкие звуки.
— Аллилуйя, нахуй! Володя, собирай все наши пожитки! Пойдем на прорыв. И не задавай мне, блядь, вопросов. Давай бегом!
Пока Вова паковал наши мешки, я еще раз проверил мою импровизированную стерео систему и выставил нужный трек на дисплее.
— Когда мы сюда бежали, я заметил в паре дворов отсюда, неразъёбаную аудюху с целыми стеклами. Возможно она на ходу. В любом случае, вариантов у нас не сказать, что бы дохуя, так что будем надеятся на ёбаное Чудо.
— К аудюхе, так к аудюхе. Командуй. — обреченно согласился напарник.
Мы медленно и аккуратно приоткрыли дверь, и стараясь не производить лишнего шума вышли на лестничную клетку. Спустившись до первого этажа я осторожно приоткрыл дверь подъезда. Пока чисто. И вдруг я почувствовал, чье то присутствие. Я медленно оглянулся и увидел Его, стоявшего в дверном проеме.
— Жжжж... Жи есть Жи, брратууха. — с невыносимым акцентом прошипел выродок. В густой черной бороде растянулась зловещая плотоядная улыбка. На нем была черная кожанка, кепка ФСБ, облегающие треники с провисшим седлом и прохудившиеся мокасины.
"Блядь, вот же попали! Эти — самые лютые. Хуй съебешься." — зачем то напомнил я себе. Смотреть в глаза. Только в глаза. Пока он один, нам нечего боятся. Не отъебется ведь падла. Придется...
— Вова, блядь! Кидай мокасы!
Надо отдать должное Володе, он всегда реагировал быстро и без вопросов. Вова запустил в него пару красных замшевых (самые эффективные). Мага (почему-то я успел дать ему имя) схватил на лету мокасины, сел на корточки и с интересом 3-х летнего ребенка, стал разглядывать и гладить туфли.
— ММмаааккассыын! ММмаааакааасыын! — доносилось довольное шипение.
— Драпаем Вован! Ходу! Ходу! — закричал я не своим голосом.
Тем временем из всех углов стали вылазить Они, шаркая мокасинами по асфальту. Им не было числа и Они стремительно нас окружали. Еще немного и нас зажмут в кольцо. "Роозззы нужэн! Цвэты бэри!", "Такксы! Таакссы!", "Шашлыыык! Шааурма!", "Братууха - барццуха" — доносилось со всех сторон, сливаясь в невыносимый, безумный хор. Не долго думая, я поставил на асфальт "бум бокс" и нажал на play. Из колонок донеслось: "Белый снег сияет светом. Черные глаза. Осень обернется летом. Черные глаза...". Они притихли и прислушались. Потом, один за одним, начали подергиваться в такт музыке и уже через пол минуты вся кодла исступленно и весело отплясывала лезгинку, напрочь забыв о нашем существовании. Воспользовавшись моментом, мы ударили по пяткам, к спасительной аудюхе.
— Ну ты мозг, дружище! Лихо ты их плясать заставил. Как додумался, то. — восхитился Володя на бегу.
— Потом объясню, а сейчас захлопни варежку и дави по газам, блядь!
Мы бежали, что есть сил. И вот за очередным поворотом показалась спасительная колымага. Я оглянулся. Володя, чуть отстал. Неожиданно, из арки, которую как раз пробегал в тот момент Вова, выскочил Мага, с которым мы повстречались в подъезде, а на ногах у него были те самые новенькие мокасы, за ним бодренько шаркали еще четверо выродков. Выследил, сука! Он кинулся наперерез Вове и в прыжке успел схватить его за куртку. В этот же момент подоспели менее спортивные генацвале и навалились на напарника со всех сторон.
— Беггиии! Беегиии, дружище! Ты должен... Ты должжэн жи... Жи ееестсььь... — в сердцах закричал Володя, но на последних словах осекся и замолк.
Жалко. Хоть и тугой был, но мужик хороший. Я отвернулся, что бы этого не видеть и побежал к машине. Выхватив из рюкзака кусок арматуры, я прямо на ходу, со всего маху, хуйнул ей по боковому стеклу. Выдавив остатки стекла, я открыл дверь и уселся на сиденье водителя. Сняв кожух рулевой колодки, и нащупав проводку, я стал химичить с проводами. После не долгих манипуляций послышался спасительный звук заводящегося движка. Заглох, сука. В этот момент я посмотрел влево и похолодел. Дружная тусовочка во главе с Магой, на всех парах шаркала в мою сторону и среди них Вова, с густой бородой и смуглой кожей, а на ногах у него были одни из мокасин, которые он тащил в своей сумке.
"Заводись, курва! Давай блядь! Давай родная!" Движок снова ожил и на этот раз замолкать не спешил. Но не успел я дать по газам, как через разбитое боковое окно в салон залезла волосатая морда Маги, на которой сверкала всё та же ехидная улыбка. "Ххарроший маакассын!" — прошипел выродок и схватил меня волосатой лапищей за шею. Машинально, я нащупал кусок арматуры, который валялся на соседнем сидении, и что есть дури, сунул ему в ебло острым краем. Он завизжал и вывалился из салона, а я, недолго думая, дал по газам. Аудюха сорвалась с места.
Я еду по пустынному шоссе. В голове пусто. Провел рукой по подбородку. Густая щетина. Какого хуя? Я ведь сегодня брился. Мокасины жалко. Хорошая обувь. Надо себе одни зацепить. Красные... Блядь...
via Лурк
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Четверг, 04.07.2013, 10:14:20 | Сообщение # 168 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| — Товарищ военврач, дайте мне справку, что я дурак.
— ??
— Я машину угнал.
Старший лейтенант морской пехоты Виктор Мамочка влюбился в пулемет имени Калашникова.
— Ты мой красавчик, — ласково произносит Мамочка и гладит здоровенной ладонью казенную часть. — Скоро домой поедем. Все, отвоевали, брат…
Мамочка носил ботинки сорок восьмого размера; ботинки прохудились, и Мамочка, не найдя такого же размера, мучался, и от того у него портился характер. Он напяливал сверху уставного дранья чулки от комплекта ОЗКа, туго обматывал в голени. Так и воевал. Солдаты над ним не смеялись. Мамочка в бою схватился с одним врукопашную: голову вывернул в обратную сторону, и шея стала сантиметров на двадцать длиннее у бородача.
Пулеметчика, уже третьего по счету, в его роте убило. В том же бою, вернее, после боя к нему в дом — чей-то брошенный дом с кухнями, сковородами и цветастыми плетеными половичками — бойцы разведчики приволокли пленного и пулемет.
— В расход! — рявкнул Мамочка. Его рота за неделю боев в Грозном убавилась в солдатском поголовье на тридцать пять душ.
Пленного вывели.
Мамочка подошел к столу в центре комнаты; на столе стоял, раскорячившись сошками, трофейный пулемет. Мамочка погладил пулемет по затворной раме, потрогал патроны в ленте.
На улице близко от дома стрельнули — очередь и одиночный.
— Правильно, для контроля в голову. Научились.
Мамочка подставил под зад табуретку присел и стал внимательно разглядывать части пулемета: приклад, ствол, казенник. В училище Мамочка стрелял лучше всех, и в военном округе Мамочка тоже стрелял лучше всех. Мамочка стрелял так, как никто другой: имел уникальной твердости руку и хладнокровие — такое, как в анекдоте: мог сам себе наступить на причиндалы и потом медленно с умным выражением убирать ногу. Мамочка откинул крышку ствольной коробки, вынул ленту из лентоприемника, из коробки вытянул почти в метр длины. Рассматривает. Грамотно заряжена лента: бронебойный патрон, за ним — обыкновенная пуля с легким сердечником, третья — трассер.
— Дострелялся, гадюка.
Пленный бородач-пулеметчик, что валялся во дворе у забора, накрошил десятка два его морпехов.
Вот он, этот пулемет, в Мамочкиных теперь руках.
Хороший пулемет — это, как тонко настроенная гитара; пулеметчик — как лабух задушевник: что ни сыграет, народ стонет в экстазе, деньги сыплет горстями. Тот бородач из своего пэка наиграл на много поминальных маршей…
В дом ввалились солдаты, один заглянул в комнату к старшему лейтенанту.
— Товарищ старший лейтенант, там… говорят, штаб накрыли полковой. Граната в окно влетела, так всех штабных порвало.
— Чей?
— Не наш, точно…
— Ну и хули?
— Виноват, тащ…
— Тушенки притащи и кипятку.
Бросив ленту, Мамочка разобрал пулемет, разложил перед собой в строгом порядке слева направо: отверточки, ершики, масленки, шомпол и кучу тряпочных полосочек, таких, как старшина выдавал на подшивку. Он вынул ствол и стал глядеть в него, как в подзорную трубу, — что-то разглядел, пробормотал невнятное.
Сзади тихо подкрался солдат с кипятком и тушенкой. Если старший лейтенант занялся оружием, лучше его не тревожить — обидится. Офицеры, кто остался еще вживых, к Мамочке заходили редко… Удивлялись: другой в его возрасте ни одной юбки мимо не пропустит, ни одной кривой кособокой медсестры вниманием не обделит. А этот? Пострелять бы ему, да так, чтоб с любого вида: да так, чтобы и навскидку, и с колена, и на бегу. И с ночным прицелом, мама, не горюй! Вот это дело! И дома такой же был: двадцать четыре года дубинушке, а подруги старший лейтенант Мамочка так и не завел. Солдат оставил еду с водой: положил на банку полбуханки ссохшегося черного хлеба.
Когда убили первого летеху из роты Мамочки, все стояли над телом, кто-то плакал, офицеры потом пили водку. Мамочка взял автомат и ушел в город, когда вернулся, сказал, что застрелил троих бородачей и одну бабу. За летеху. Потом и остальные научились: кому-то понравилось, кого-то сразу убило. Быстро привыкли к войне.
— Озэка почисть, если где дыра, новые тащи, — не разгибая спины, рявкнул Мамочка.
Солдат вздрогнул, шатнулся об косяк. Зачесал ушибленное. Схватил огромные, вымазанные грязью бахилы.
Пулемет Мамочке понравился.
Он вычистил ствол, протер маслом затворную раму с затвором, что-то внутри поковырял, такое, что одному только Мамочке и было нужно поковырять, отверточками покрутил. Ленту вправлять не стал, сошки газетой насухо вытер. Доволен Мамочка, по всем приметам пулемет шикарный: даже планка была для прибора ночной стрельбы. Почесал Мамочка затылок; курнул, тушенку проглотил, хлебный ломоть съел в два укуса, все залил остывшим кипятком. И придумал…
На следующий день случилось затишье между боями.
Мамочка испортил единственную табуретку в доме: наколотил гвоздей, подложил дощечек, камушков — стал на табуретке выверять, пристреливать трофейный пулемет.
Сам себе Мамочка был и зампотех и зампотыл. В объемном солдатском рюкзаке хранил Мамочка все самое необходимое офицеру на войне: воинский устав, пистолет ТТ со сбитым номером, три вида плоскогубцев, шурупы с дюбелями, четыре тротиловые шашки с запалами, капитанские погоны в целлофане на резинке, кальсоны со склада, шапку-пыжик с крабом на парад Победы, но главное, прибор для ночной стрельбы. Этот прибор Мамочка и приспособил на пулемет.
Народ обтряхивался, пока затишье: солдаты обновляли гардероб — вырезали на портянки лоскуты из хозяйских простыней и кухонных полотенец. Мамочка решил пристрелять трофейный пэка. Выбрал место и стал искать, куда бы стрельнуть. Когда же стрельнул с сотни метров по кирпичику с белым пятнышком, то охнул от удивления Мамочка. Вот это кучность! Редкого качества достался Мамочке ствол; он вдруг всем громадным морпеховским телом ощутил к этому пулемету пока неясные, но такие, светлые и теплые чувства, что тут же и решил его опробовать в деле.
Как стемнело, собрался Мамочка: сунул в карман ТТ без номера, отвертку, нож, взвалил на плечо пулемет, лентами обмотался. Стал как революционный матрос с “Авроры”. Взял с собой одного бойца, чтобы тыл прикрывал, и потопали они в город. Ночью Грозный еще ничего — дряни всякой не видно, зато горит красиво, полыхает то тут, то там. Или трассеры морзянку строчат на небе. Мамочка любил на огонь смотреть. Но своим запрещал разводить костры: однажды развели, снайпер троих положил. Таскали солдаты за собой самодельную “буржуйку” с трубой.
Выбрал Мамочка позицию: вперед — улочка кривая, справа площадь-пятачок, за спиной домишки одноэтажные, там его рота и штаб батальона. Включил ночник и, затаив дыхание, стал “щупать” квартал. Сразу и нарвался…
Бородатые шли в полный рост, не таясь и не пригибаясь, их было много, Мамочка сразу полтора десятка насчитал. Боец сзади притих — не шелохнется.
— Кс-кс… — позвал Мамочка. Боец сопит за спиной. — Дуй в расположение, скажи, чтоб наводили по квадрату… Я останусь. Вали… Когда остался Мамочка один, ждать больше не стал. Первым взял на галочку гранатометчика, тот присел на колено и целился уже. “Граната в окно влетела, так всех штабных порвало”, — вспомнил Мамочка. Обиделся на себя, что не о том думает, вдавил приклад в плечо, галочку — на лоб, и плавно нажал на курок. Выстрел.
— Т-дух!
Стрекануло сразу в ответ. Гранатометчик завалился. Мамочка, не обращая внимания на грохот и свист над головой, стал методично по одному валить наступающих.
— Т-дух… т-дух… т-дух!
— Третий, четвертый… шестой… восьмой, — считал Мамочка, быстро наводил галочку и нажимал снова на курок. — Десятый… Ну, понеслась.
Мамочка, сорвавшись с места, перебежал в сторону, кинулся грудью на кирпичи, и из-под стеночки поваленной стал бить короткими очередями. Бронебойный, обычный, трассер… бронебойный, обычный трассер… Полетели снаряды из наших тылов. Загорелось красиво: руки, ноги полетели. Вопли, проклятия!
Нравится Мамочке смотреть на огонь…
Два, может, три десятка бородачей навалил в том бою старший лейтенант Мамочка.
Представили Мамочку к ордену.
Яростные новогодние девяносто пятого года бои в Грозном перетекли в затяжные до марта. В середину весны собрался Мамочка домой со своим батальоном. Меняли их. С трофейным пулеметом Мамочка не расставался: спать ложился — стелил под пулемет половички цветастые или простыни от бывших хозяев, ставил пулемет на сошки, устраивался рядом.
— Ты мой Красавчик, — Мамочка гладил казенную часть, приклад, потом накрывал пулемет чистой тряпицей и засыпал сам с блаженной улыбкой.
Вышли из Грозного без потерь, погрузились, встали колонной и пошли на Север, домой. Затосковал Мамочка. Водку как другие не пьет, думает, как же быть ему, ведь придется сдавать трофейный пулемет. — Шиш, вам! Не отдам Красавчика, — решил Мамочка: разобрал пулемет на запчасти, рассовал в рюкзак; ствол не помещался, он его к спине пристроил — под бушлат. Неудобно. Терпел Мамочка неудобства.
Обо всем забыл: про орден, что домой едет. Пулемет спасти от чужих рук — вот главное! Разве можно, чтоб такое оружие доставалось кому попало?! Он много уже слышал о предательстве на этой войне, сам видел, как выпускали боевиков, обреченных, зажатых в клещи. Бородатые уходились и смеялись им в лицо… Нельзя оставлять пулемет, нельзя! Такое оружие за наших должно воевать.
Сильно полюбил Мамочка своего Красавчика — до самого сердца пробило его. Ничего Мамочка в жизни не боялся, а как ехали они домой эшелонами, трясся, что отберут у него Красавчика. Зря трясся. Бардак великий начался, такая неразбериха — кому он со своим пулеметом сдался!
Добрался Мамочка до места дислоцирования родной части — до Крайних Северов.
Получив положенный отпуск, махнул Мамочка в город-герой Волгоград к двоюродному братцу с мыслью: чтоб пообтрястись с долгих дорог, пожить шикарно с военно-морским удовольствием. Потом уж к матери в Михайловку. Братец охал и ахал, а потом примолк и дверь на щеколду замкнул. Мамочка собирал пулемет: ленту вправил, тельником чистым прикрыл сверху.
— Что это? — спросил братец.
— Пулемет имени Калашникова, — с добрейшей улыбкой ответил Мамочка. — Хочу водки выпить и баб.
— Лучше убрать его, — братец на пулемет кивает.
— Давай тебе в багажник, может, когда постреляем. Я тебе покажу, что значит кучность.
Братец, чертыхаясь, отдал ключи от “копейки”.
— За общагой стоит. Когда стемнеет — надо, а то увидят.
— Чего бояться? Мы ж за наших.
Пулемет уложили в багажник. Вечером в общаге собралась компания. Гуляли красиво. Мамочка пел под гитару и все пристраивался к розовощекой блондиночке с кукольными губками-бантиками. Блондиночка, когда стали танцевать, уперлась лбом как раз Мамочке в живот. Мамочка обхватил партнершу огромными лапищами и наступил новыми сорок восьмого размера ботинками ей на туфли. Блондиночка ойкала, но не вырывалась. К середине ночи стало совсем хорошо. Мамочка в темном коридоре напробовался малиновой помадки с кукольных губ. Мягкой блондиночка была. Терпеливая. Дыхание затаивала, когда Мамочка прижимал ее к своему морпеховскому прессу. И проникся Мамочка.
— Поехали, постреляем. Хочешь?
Блондиночка счастливой себя почувствовала — такой красавец ее вниманием одарил.
— Хочу.
Выскочили они на улицу. Мамочка — в машину, блондинка — рядышком. Заводить, а “копейка” не заводится, чихает и кряхтит. Заюзил Мамочка аккумулятор — сдох тот.
— Не боись, — Мамочка с собой поллитру прихватил, из горла отхлебнул.— А эта чья?
Дай Мамочке “камаз”, он и его бы завел с толкача, такая силища в старшем лейтенанте образовалась. Что там “восьмерка!” Жидкая машиненка. Мамочка стекло высадил, поковырялся под рулем. Блондиночка задохнулась от возбуждения, сигаретку губками пухлыми мусолит. Взревел мотор.
— А ты меня стрелять научишь? Ой, только я боюсь.
— Мы же за наших. Не бойся. С нами Красавчик…
В дежурной части Краснооктябрьского отделения милиции города Волгограда собралось человек десять. Дежурный, опера, замначальника, омоновцы в серых камуфляжах, все курили в полном тревожном молчании. Надымили — не продохнуть. На столе дежурного, растопырив сошки, стоял пулемет.
— Пэка, — задумчиво произнес один из омоновцев.
— И что теперь делать? — спросил замначальника; он потер щеку и заслезившийся левый глаз. — Наши потери?
Дежурный, заикаясь и кривясь не то от табачного дыма, не то от подступающей неудержимой икоты, зачитал с листка:
— “Наряд, выехавший на место, откуда слышалась стрельба, в район карьера Вишневая балка, обнаружил гражданина с пулеметом Калашникова, который пытался спрятать пулемет в багажник автомобиля ВАЗ-2108, как позже выяснилось, не принадлежавшего этому гражданину. Мужчина отказался предъявить документы, пытался обнять и поцеловать сержанта… После того, как к подозреваемому были применены спецсредства... наряд получил ранения и травмы различной тяжести”. Хрюкнул один из омоновцев, хрюкнул дежурный, захрюкали опера.
Замначальника хотел строго глянуть — но не получилось — посмотрел на всех с тоской и ненавистью.
— Дальше.
Дежурный больше не хрюкал, но читал, уткнувшись в протокол, так, чтобы лица его не было видно.
— “Подозреваемый стал укладывать сотрудников милиции в машину…” — В ка-ку-ю? — по слогам уточнил замначальника.
— В машину наряда, — у дежурного задрожали плечи, омоновцы отворачивались, опера кашляли и тушили бычки в пепельницу. — “Оказав первую помощь… подозреваемый принялся докладывать в рацию, что у него трое “трехсотых” и нужна “вертушка”…”
Замначальника застонал и опустился на стул. Омоновцы стукнулись лбами друг об друга. Опера, скорчившись, плакали. Из коридора в дежурку рвались послушать еще человек пять. На пульте дежурного бешено пиликали телефоны.
— “Выехавшему на подмогу наряду было дано указание в случае необходимости применять оружие. Когда наряд сообщил, что прибыли на место, связь с нарядом прервалась. После этого вновь был доклад от подозреваемого, что все семеро раненых находятся в удовлетворительном состоянии… и что он не покидает места, ждет транспорт для эвакуации…”
Задрожали стекла, упала со стола пепельница, рассыпались бычки под ноги замначальника. Рыдало все отделение, даже “раненый” наряд.
Замначальника молчал, дежурный дочитывал, заикаясь.
— “Подоспевшей группе немедленного реагирования и областному ОМОНу удалось задержать мужчину, который по документам оказался старшим лейтенантом морской пехоты Виктором Мамочкой…” Замначальника судорожно вспоминал телефоны военной комендатуры, гауптвахты, следственного изолятора, городского ОВД, адвокатской конторы “Адвокат”, свой домашний и тещи. Но вспомнил только телефон пожарной части 01.
— “Виктор Мамочка, — продолжал дежурный, — исходя из объяснительной самого гражданина Мамочки, выведенный две недели назад в составе батальона из Грозного, отмечал свое представление к ордену Мужества за проявленную в боях с врагами Родины смекалку, вследствие которой, цитирую: “понизился численный состав врагов Родины, — дежурный посерьезнел, притихли остальные вокруг, — …где-то на тридцать гадов”. Число и подпись гражданина старшего лейтенанта Мамочки. Да… в конце приписал, что просит вернуть ему пулемет, добытый им в бою. Никто из сотрудников не произнес больше ни звука.
За окном светало.
Военврач, начальник “гнойной хирургии” подполковник Томанцев, сидел за столом в своем кабинете, перед ним лежал чистый лист бумаги. Томанцев взял ручку и написал: “Справка. Выдана старшему лейтенанту Виктору Мамочке в том, что он…”
Подполковник задумался.
За окном жарило весеннее солнце. Он встал, подошел к окну и распахнул створки настежь: чудная весна пришла в волгоградскую степь — с тюльпанами и запахами цветущих акаций.До майских оставалось каких-нибудь две недели, и Томанцеву уже сообщили из верхних командований, что ко Дню Победы пройдут мероприятия. Ему необходимо подать списки, сколько у него раненых в отделении, чтобы спонсоры не ошиблись с количеством подарков. Томанцев хотел нажаловаться, что не хватает койко-мест, но его и слушать не стали — праздник на носу, пришло время чествовать героев, с койками потом разберемся.
А тут еще дочь Лиза со своими справками…
Глупость несусветная!
Томанцев энергично шагнул к столу и, скомкав листок, бросил его под стол в урну. Закурил. Включил чайник в розетку.
Зашел в кабинет старший ординатор с черными кругами вместо глаз. Они второй месяц без выходных: они стали пить спирт, как будто только что вернулись капитанами из Афганистана.
Старший ординатор сказал, что прибывает очередной борт из Моздока. Томанцев кивнул. Старшой затравлено огляделся по кабинету и остановил взгляд на шкафчике с затемненными стеклами дверец, сглотнул слюну. Спросил, что за громила в черном берете дожидается у дверей. Ноги растопырил — не пройти. И лицо у него глупое. Когда он вышел, Томанцев снова положил перед собой чистый лист. “Не смотри, старшой, подарочный коньяк весь вышел еще в первую неделю. А спирт тоже ничего, даже полезней”.
Разные справки приходилось выписывать Томанцеву, но такую в первый раз.
Дочь Лиза работала в его госпитале: проходила практику от своего мединститута. Практика закончилась, а Лизка осталась операционной медсестрой в его “гнойной хирургии”. Ей госы сдавать, шестой курс, а она шкуры горелые обдирает, культи ворочает, гнойники вскрывает, утки подает. Настырная девка, непутевая — его порода.
Прибежала Лизка и кричит, что у ее жениха аспиранта сосед по общежитию плачет навзрыд. Брата его могут посадить в тюрьму. Брат вернулся из Грозного и что-то натворил, попал в милицию. Ему теперь нужна справка, такая справка, чтобы все поняли, что он не виноват ни в чем…
Кипел, парил чайник.
Томанцев написал: “Справка. Выдана…” Вдруг подуло из открытого окна. Белый лист подхватило ветерком и сбросило на пол.
— Доктор, выдайте мне справку, что я дурак.
— ??
— Я угнал машину, подрался с милицией. И еще… у меня отобрали пулемет.
Взято отсюда!
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Четверг, 15.08.2013, 08:24:13 | Сообщение # 169 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| http://www.rusactors.ru/sh/shevkunenko/
Про героя фильма "Кортик"
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Вторник, 15.10.2013, 23:55:16 | Сообщение # 170 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| Развод по одесски
Дядя Алик приходит в мой магазин всегда после обеда. Он спрашивает, где его стул, садится и многозначительно молчит. Ему нравится, когда идет бурная торговля. Он может смотреть на этот процесс долго и с удовольствием, как пьяный романтик на костер.
– Как ваши дела? – интересуюсь я, пока нет клиентов.
– Володя, мне семьдесят пять. Какие могут быть дела, когда первая половина пенсии уходит на еду, а вторая – на её анализы? Зачем вам мои жалобы? Это не ходовой товар. Хотите услышать за чужое здоровье, идите в очередь в поликлинике и берите там все это счастье оптом. Я сегодня по другому делу.
– Я весь – одно большое ухо.
– Володя, у вас есть автомобиль?
– Есть.
– Я знаю, что есть. Но мне кажется, вам должно быть приятно, когда вас об этом спрашивают. Так вот, я имею, что предложить до кучи к вашему высокому статусу владельца «Жигулей». Я хочу практически подарить вам одну шикарную вэщь.
Он бережно разворачивает пакет, извлекает оттуда старые, потертые часы с блестящим браслетом.
– Вам ничего не надо делать. Просто выставите локоть из окна. Пусть солнце поиграет немного на богатом ремешке. Через пять минут в машине будет сидеть орава таких роскошных ципочек, что даже я, Володя, на полчасика бы овдовел. А вы знаете, как я люблю свою Ниночку. Остальные женщины будут кидаться вам под колеса и оттуда проситься замуж.
На лице ни тени улыбки. Он почти никогда не шутит, он так мыслит.
– Вы только подумайте: часы, ципочки, машина, и со всего этого поиметь удовольствий за каких-то сто никому, кроме меня, ненужных гривен.
– Двадцаточку насыпать можно. Да и то – из большого к вам уважения. Ваш «богатый» ремешок сильно инкрустирован царапинами, – без энтузиазма верчу я в руках ненужную мне «вэщь». Дядя Алик берет паузу и задумчиво смотрит сквозь очки в окно.
– Знаете что, Володя? Я дам вам один хороший совет, и вам это ничего не будет стоить. Пойдите в наше ателье, спросите там тетю Валю и попросите пришить вам большую пуговицу на лоб.
– Зачем?
– Будете пристегивать нижнюю губу. Двадцать гривен за почти швейцарские часы?! Даже не смешите мои мудебейцалы. Это часы высшего сорта! Сейчас этого сорта даже детей не делают. Эта молодежь с проводами из ушей и витаминами из Макдональдса… Её же штампуют какие-то подпольные китайцы в Бердичеве. Сплошной брак.
Он делает неповторимый жест рукой, означающий высшую степень негодования.
– Володя, у меня есть пара слов за эти часы. Я всегда был человек, душевнобольной за свою работу. У меня никогда не было много денег, но мне всегда хватало. Так научил папа. Он был простой человек и сморкался сильно вслух на концертах симфонического оркестра. Но, как заработать, а главное – как сохранить, он знал. Папа говорил, что надо дружить. Так вот, о чем это я? Да, на работе я дружил с нашим бухгалтером Колей.
– Это у вас национальная забава – со всеми дружить.
– А как по другому? Слушайте дальше сюда. Сверху у этого Коли была большая голова в очках. А снизу – немного для пописать, остальное – для посмеяться. В общем, с бабами ему не везло, страшное дело. А у меня была знакомая, Зиночка Царева, с ней я тоже дружил. Такая краля, что ни дай божэ. И я пригласил ее отметить вместе тридцатилетие нашей фабрики. Первого июня, как сейчас помню. И тут у нас объявляют конкурс на лучший маскарадный костюм. Ну, вы же знаете, я – закройщик, мастер на все руки. Сделал себе костюм крысы: ушки, хвост, голова. Чудо, а не крыса. Зиночке сообщил по секрету, что буду в этом костюме. Вы следите за моей мыслью?
– Обижаете.
– И знаете что? Вместо себя, в этот костюм я нарядил шлимазла Колю, показал на Зиночку и сказал «фас», а сам собрался поехать в санаторий. Бухгалтер в костюме крысы… Он смеялся с себя во все свои два поролоновых зуба.
Дядя Алик усмехается и смотрит на меня, выжидая, что я оценю всю тонкость юмора, как минимум, заливистым хохотом. Улыбаюсь из вежливости.
– И вот еду я на встречу с квартирантами, чтобы сдать на лето свою однокомнатную, заезжаю на заправку и что я вижу? В шикарном автомобиле «Жигули» первой модели с московскими номерами сидит обалденная цыпа и умирает с горя. Деньги у нее украли, а ехать надо. Эта профура просит меня заправить ей полный бак и двадцать рублей на дорогу, а за это предлагает рассчитаться очень интересным способом не с той стороны. Да, это сейчас молодежь кудой ест, тудой и любит. Володя, вы не в курсе, что они хотят там оплодотворить? Кариес? Я тогда об этом только слышал от одного старого развратника Бибиргама, ходившего в публичный дом до революции, как я на работу. В то время это считалось извращением, тем более за такие деньги.
– И вы проявили излишнее любопытство…
– Излишнее – это совсем не то слово. Там получился такой гевалт, что вы сейчас будете плакать и смеяться слезами. Отъезжаем мы с ней в посадочку. Она сама снимает с меня панталоны и тащит все, что в них болтается, себе в рот. Азохен вей, что она вытворяла! Этой мастерице нужно было служить на флоте – ей завязать рифовый узел, не вынимая концов из рота, как вам два пальца на чужой ноге описать. Я прибалдел, что тот гимназист. Приятно вспомнить, – он ненадолго замолкает, прикрывает глаза, по его лицу блуждает довольная улыбка.
– Я сейчас подумал: может, нынешняя молодежь таки все правильно делает? Так вот. Почти в финале я вижу, как мою «Волгу» вскрывают какие-то три абизяны. Представляете? Я выскочил наскипидаренным быком и без штанов побежал спасать имущество.
– И что? Отбили ласточку?
– Володя, посмотрите на мою некрещеную внешность. Вам оттуда видно, что я не Геракл? Или вы думаете, они испугались моего обреза? Бандиты немного посмеялись, и я накинулся на них, как голодный раввин мацу. Я рвал их зубами и получал за это монтировкой по голове. Володя, там остался такой шрам, такой шрам… Я никогда не брею голову – не хочу, шобы мой верхний сосед Борис Моисеевич, дай бог ему здоровья, видя как я иду через двор в магазин, кричал со своего балкона: «Смотрите, смотрите! Залупа за семачками идёт!». Он это и так кричит, но если бы я брился, Борис Моисеевич оказался не так уж неправ. А это обидно. Остался со шрамом, зато без трусов и машины. Что интересно, эта топливная проститутка таки спасла мне жизнь.
– Как? Разве она не была в сговоре с угонщиками?
– Конечно, была. Но эти три адиёта так поспешно погрузились в мою «Волгу», как барон Врангель на последний пароход до Константинополя, и на первом же повороте расцеловали телеграфный столб. Тормоза отказали. А я в больницу попал на три месяца.
– Хорошо, что так обошлось.
– Какое обошлось? Шо вы такое говорите? Квартира несданной все лето простояла! Это были страшенные убытки. Потерянное лето шестьдесят восьмого…
– А с Колей-то что?
– А что ему сделается? Он так танцевал с Зиночкой, не снимая верхней части костюма, что ровно через девять месяцев у них пошли крысята.
– .Забавно.
– Да, Володя, кто скажет вам, что в СССР секса не было, плюньте ему в лицо. А потом киньте туда камень. Все было. Тогда женщина могла забеременеть оттого, что заходила в комнату, где пять минут назад кто-то делал детей. На каждом советском головастике стоял ГОСТ и знак качества. Отцовство подстерегало меня на каждом шагу, но я не давался. А Коля поднял белый флаг с первого выстрела. Я танцевал у них на свадьбе, как скаженный. Сейчас Коля ходит весь во внуках и говорит мне спасибо.
– Так при чем тут часы?
– Ах, да. Часы… Разве я не сказал? Их и путевку в санаторий я выменял у Коли на костюм крысы.
– Хе-хе. Получается, вы променяли Зиночку на часы.
– Вы, конечно, исказили мне картину. Но даже если и так. Я сделал это по дружбе. К тому же, Зиночка была очень советская, а часы – почти швейцарские. Улавливаете две эти крупные разницы? Вы хотите сказать, это не стоит сто гривен?! За Зиночку Цареву?! Это была такая краля…
– Думаю, стоит, – улыбаюсь и достаю деньги.
– Учтите, что сегодня я не принимаю купюры, где ноль нарисован только один раз. Мне будет стыдно покласть их в карманы моих парадно-выходных брук. Я хочу достать при моей женщине цельную сотню и пойти с обеими в кафе «Мороженое».
– Хорошо, дядя Алик, – я нахожу самую нарядную хрустящую сотню. Он с достоинством прячет деньги в карман и уходит.
А недавно, раскрутив часы, я обнаружил внутри современный механизм с батарейкой и надпись на крышке «Made in China». Ну, что сказать? Мастер.
© mobilshark & DeaD_Must_Die
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Четверг, 12.12.2013, 13:52:36 | Сообщение # 171 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| Александр Прозоров
Запрещенная победа
Ровно четыреста тридцать лет назад произошла величайшая битва христианской цивилизации, определившая будущее евроазиатского континента, если не всей планеты, на много, много веков вперед. Почти двести тысяч человек сошлись в кровавой шестидневной битве, своим мужеством и самоотверженностью доказывая право на существование сразу многих народов. Больше ста тысяч человек заплатили своими жизнями за разрешение этого спора, и только благодаря победе наших предков ныне живем мы в том мире, который привыкли видеть вокруг. В этом сражении решалась не просто судьба Руси и стран Европы — речь шла о судьбе всей европейской цивилизации. Но спросите любого образованного человека: что он знает о битве, случившейся в 1572 году? И практически никто, кроме профессиональных историков, не сможет ответить вам ни слова. Почему? Потому, что эта победа была одержана «неправильным» правителем, «неправильной» армией и «неправильным» народом. Вот уже минуло четыре века, как эта победа просто-напросто запрещена.
История, как она есть
режде, чем рассказывать о самой битве, следует, наверное, вспомнить и о том, как выглядела Европа в малоизвестном XVI веке. А поскольку объем журнальной статьи заставляет быть кратким, то сказать можно только одно: в XVI веке в Европе не существовало никаких полноценных государств, кроме Османской империи. Во всяком случае, карликовые образования, называвшие себя королевствами и графствами, бессмысленно даже примерно сопоставлять с этой огромной империей.
На самом деле, только оголтелой западноевропейской пропагандой можно объяснить то, что турок мы представляем грязными тупыми дикарями, волна за волной накатывающимися на доблестные рыцарские войска и побеждающими исключительно благодаря свой численности. Все обстояло с точностью до наоборот: прекрасно обученные, дисциплинированные, отважные османские воины шаг за шагом теснили разрозненные, плохо вооруженные формирования, осваивая для империи все новые и новые «дикие» земли. К концу пятнадцатого века на европейском континенте им принадлежала Болгария, к началу XVI века — Греция и Сербия, к середине века граница отодвинулась до Вены, турки приняли под свою руку Венгрию, Молдавию, знаменитую Трансильванию, начали войну за Мальту, опустошили побережья Испании и Италии.
Во-первых, турки не были «грязными». В отличие от европейцев, в те времена незнакомых даже с азами личной гигиены, подданные Османской империи были обязаны, согласно требованиям Корана, как минимум совершать ритуальные омовения перед каждой молитвой.
Во-вторых, турки были истинными мусульманами — то есть людьми, изначально уверенными в своем духовном превосходстве, а потому крайне веротерпимыми. На завоеванных территориях они, по мере возможности, старались сохранить местные обычаи, чтобы не разрушать сложившихся общественных отношений. Османов не интересовало, были ли новые подданные мусульманами, или христианами, или иудеями, числились ли они арабами, греками, сербами, албанцами, итальянцами, иранцами или татарами. Главное — чтобы они продолжали спокойно трудиться и исправно платили налоги. Государственная система правления строилась на сочетании арабских, сельджукских и византийских обычаев и традиций. Наиболее ярким примером, позволяющим отличить исламский прагматизм и религиозную терпимость от европейской дикости, может послужить история 100 000 евреев, изгнанных из Испании в 1492 году и охотно принятых в подданство султаном Баязидом. Католики получили моральное удовлетворение, расправившись с «убийцами Христа», а османы — значительные поступления в казну от новых, далеко не бедных, переселенцев.
В-третьих, Османская империя далеко опережала северных соседей в технологии производства вооружений и доспехов. Именно турки, а не европейцы, подавляли врага артиллерийским огнем, именно османы активно насыщали свои войска, крепости и корабли пушечными стволами. В качестве образца мощи османского оружия можно привести 20 бомбард калибром от 60 до 90 сантиметров и весом до 35 тонн, в конце VI века поставленных на боевое дежурство в фортах, которые защищали Дарданеллы, и простоявших там до начала XX века! И не просто простоявших — в начале XIX века, в 1807 году, они вполне успешно размолотили новенькие английские корабли «Windsor Castle» и «Active», пытавшиеся прорваться через пролив. Повторюсь: орудия представляли реальную боевую силу даже спустя три века после своего изготовления. В XVI веке их можно было смело считать настоящим сверхоружием. А изготавливались упомянутые бомбарды в те самые годы, когда Николло Маккиавели старательно выписывал в своем трактате «Государь» следующие слова: «Лучше предоставить неприятелю ослеплять самого себя, нежели разыскивать его, ничего не видя из-за порохового дыма», отрицая всякую пользу от использования пушек в военных кампаниях.
В-четвертых, турки обладали наиболее передовой для своего времени регулярной профессиональной армией. Ее костяк составлял так называемый «янычарский корпус». В XVI веке он практически полностью формировался из купленных или захваченных в плен мальчиков, юридически являвшихся рабами султана. Все они проходили качественное воинское обучение, получали хорошее вооружение и превращались в лучшую пехоту, какая только существовала в Европе и средиземноморском регионе. Численность корпуса достигала 100 000 человек. Кроме того, империя обладала вполне современной феодальной конницей, которая формировалась из сипахов — владельцев земельных наделов. Подобными наделами, «тимарами», военоначальники награждали доблестных и достойных солдат во всех вновь присоединенных районах, благодаря чему численность и боеспособность армии непрерывно возрастала. А если вспомнить еще и то, что попавшие в вассальную зависимость от Великолепной Порты правители были обязаны по приказу султана приводить свои армии для общих походов, становится ясно, что Османская империя могла единовременно выставить на поле боя никак не меньше полумиллиона хорошо подготовленных воинов — куда больше, нежели имелось войск во всей Европе вместе взятой.
В свете всего вышеизложенного становится ясно, почему при одном упоминании о турках средневековых королей бросало в холодный пот, рыцари хватались за оружие и испуганно крутили головой, а младенцы в колыбелях начинали плакать и звать маму. Любой мало-мальски мыслящий человек мог уверенно предсказать, что лет через сто весь обитаемый мир будет принадлежать турецкому султану, и посетовать на то, что продвижение османов на север сдерживает отнюдь не мужество защитников Балкан, а стремление османов в первую очередь овладеть куда более богатыми землями Азии, покорить древние страны Ближнего Востока. И, надо сказать, Османская империя добилась этого, раздвинув свои границы от Каспийского моря, Персии и Персидского залива и почти до самого Атлантического океана (западными землями империи являлся современный Алжир).
Следует также упомянуть об очень важном факте, почему-то неизвестном многим профессиональным историкам: начиная с 1475 года в состав Османской империи входило Крымское ханство, крымский хан назначался и смещался султанским фирманом, приводил свои войска по приказу Великолепной Порты, либо начинал военные действия против кого-то из соседей по приказу из Стамбула; на Крымском полуострове находился султанский наместник, а в нескольких городах стояли турецкие гарнизоны.
Кроме того, Казанское и Астраханское ханство считались находящимися под покровительством империи, как государства единоверцев, к тому же исправно поставляющие рабов для многочисленных боевых галер и рудников, а также наложниц для гаремов...
Золотой век России
Как ни странно, но о том, что представляла из себя Русь XVI века, сейчас мало кто себе представляет — особенно люди, на совесть выучившие курс истории средней школы. Надо сказать, там излагается куда больше фантастики, нежели реальных сведений, а потому любому современному человеку следует знать несколько основных, опорных фактов, позволяющих понять мироощущение наших предков.
Прежде всего, на Руси XVI века рабства практически не существовало. Каждый человек, родившийся в русских землях, изначально являлся вольным и равным со всеми прочими. Крепостничество того времени сейчас называется договором аренды земельного участка со всеми вытекающими последствиями: нельзя уходить, пока не расплатился с хозяином земли за ее использование. И все... Никакого наследственного крепостничества не существовало (оно введено соборным уложением 1649 года), и сын крепостного являлся вольным человеком до тех пор, пока сам не решался взять себе земельный надел.
Никаких европейских дикостей вроде дворянского права на первую ночь, карать и миловать, или просто разъезжать с оружием, пугая простых граждан и затевая ссоры, не существовало. В судебнике 1497 года вообще признается только две категории населения: служилые люди и неслужилые. В остальном перед законом все равны вне зависимости от происхождения.
Служба в армии являлась абсолютно добровольной, хотя, конечно, наследственной и пожизненной. Хочешь — служи, не хочешь — не служи. Отписывай поместье в казну, и — свободен. Тут следует упомянуть, что понятие пехоты в русской армии отсутствовало начисто. Воин выходил в поход на двух или трех конях — в том числе и стрельцы, которые спешивались только непосредственно перед сражением.
Вообще, война была перманентным состоянием тогдашней Руси: ее южные и восточные рубежи постоянно теребили грабительскими набегами татары, западные границы беспокоили братья-славяне Литовского княжества, много веков оспаривавшие у Москвы право первенства на наследие Киевской Руси. В зависимости от ратных успехов, западная граница постоянно перемещалась то в одну, то в другую сторону, а восточных соседей то замиряли, то пытались задобрить подарками после очередного поражения. С юга некоторую защиту представляло так называемое Дикое поле — южно-русские степи, совершенно обезлюдевшие в результате непрерывных набегов крымских татар. Чтобы напасть на Русь, подданным Османской империи требовалось совершать длинный переход, и они, как люди ленивые и практичные, предпочитали грабить либо племена Северного Кавказа, либо Литву и Молдавию.
Иван IV
Именно в этой Руси, в 1533 году, и воцарился сын Василия III Иван. Впрочем, воцарился — это слишком сильно сказано. В момент вступления на трон Ивану было всего три года, и счастливым его детство можно назвать с очень большой натяжкой. В семь лет у него отравили мать, после чего буквально на глазах убили человека, которого он считал своим отцом, любимых нянек разогнали, всех, кто ему мало-мальски нравился — либо уничтожили, либо услали с глаз долой. Во дворце он находился на положении цепного пса: то выводили в палаты, показывая иноземцам «любимого князя», то пинали все кому не лень. Доходило до того, что будущего царя забывали кормить на протяжении целых дней. Все шло к тому, что перед совершеннолетием его просто бы прирезали, дабы сохранить в стране эру безвластия, — однако государь выжил. И не просто выжил — а стал величайшим правителем за всю историю Руси. И что самое поразительное — Иван IV не озлобился, не стал мстить за прошлые унижения. Его правление оказалось едва ли не самым гуманным за всю историю нашей страны.
Последнее утверждение отнюдь не оговорка. К сожалению, все, что обычно рассказывается об Иване Грозном, колеблется от «полного бреда» до «откровенного вранья». К «полному бреду» можно отнести «свидетельства» известного знатока Руси, англичанина Джерома Горсея, его «Записки о России», в которых утверждается, что зимой 1570 года опричники перебили в Новгороде 700 000 (семьсот тысяч) жителей, при общем населении этого города в тридцать тысяч. К «откровенному вранью» — свидетельства о жестокости царя. Например, заглянув в широко известную энциклопедию «Брокгауза и Ефрона», в статью об Андрее Курбском, любой желающий может прочитать, что, гневаясь на князя, «в оправдание своей ярости Грозный мог приводить только факт измены и нарушения крестного целования...». Какие пустяки! То есть, князь дважды изменил Отечеству, попался, но не был повешен на осине, а целовал крест, христом-богом клялся, что больше не будет, был прощен, снова изменил... Однако при всем том царю пытаются поставить в вину не то, что он не покарал предателя, а то, что продолжает ненавидеть выродка, приводящего на Русь польские войска и проливающего кровь русских людей.
К глубочайшему сожалению «иваноненавистников», в XVI веке на Руси существовала письменность, обычай поминать мертвых и синодники, которые сохранились вместе с поминальными записями. Увы, при всем старании на совесть Ивана Грозного за все его пятьдесят лет правления можно отнести не больше 4000 погибших. Наверное, это немало, даже если учитывать, что большинство честно заработало себе казнь изменами и клятвопреступлениями. Однако в те же самые годы в соседней Европе в Париже за одну ночь вырезали больше 3000 гугенотов, а в остальной стране — более 30 000 только за две недели. В Англии по приказу Генриха VIII было повешено 72 000 людей, виновных в том, что они нищие. В Нидерландах во время революции счет трупам перевалил за 100 000... Не-ет, России до европейской цивилизации далеко.
Кстати, по подозрению многих историков, байка про разорение Новгорода внаглую списана со штурма и разорения Льежа бургундцами Карла Смелого в 1468 году. Причем плагиаторы даже поленились сделать поправку на русскую зиму, в результате чего мифическим опричникам пришлось ездить на лодках по Волхову, который в тот год, по свидетельству летописей, промерз до самого дна.
Впрочем, основные черты личности Ивана Грозного не решаются оспаривать даже самые лютые его ненавистники, а потому мы совершенно точно знаем, что был он очень умен, расчетлив, ехиден, хладнокровен и смел. Царь был поразительно начитан, имел обширную память, любил петь и сочинял музыку (его стихиры сохранились и исполняются по сей день). Иван IV прекрасно владел пером, оставив богатое эпистолярное наследие, любил участвовать в религиозных диспутах. Царь сам разбирал тяжбы, работал с документами, не выносил гнусного пьянства.
Добившись реальной власти, молодой, дальновидный и деятельный царь немедленно начал принимать меры к реорганизации и укреплению государства — как изнутри, так и внешних его границ.
Встреча
Основная черта Ивана Грозного — это его маниакальная страсть к огнестрельному оружию. В русском войске впервые появляются отряды, вооруженные пищалями, — стрельцы, которые постепенно становятся костяком армии, отнимая это звание у поместной конницы. По всей стране возникают пушечные дворы, на которых отливают все новые и новые стволы, крепости перестраиваются под огненный бой — у них спрямляют стены, в башни устанавливают тюфяки и крупнокалиберные пищали. Царь всеми способами запасает порох: покупает, ставит пороховые мельницы, он обложил города и монастыри селитряной повинностью. Иногда это приводит к устрашающим пожарам, но Иван IV неумолим: порох, как можно больше пороха!
Первая задача, которая ставится перед набирающим силу войском — прекращение набегов со стороны Казанского ханства. При этом молодого царя не интересуют полумеры, он хочет прекратить набеги раз и навсегда, а для этого есть только один способ: покорить Казань и включить ее в состав Московского царства. Семнадцатилетний юноша отправился воевать татар. Трехлетняя война закончилась неудачей. Но в 1551 году царь явился под стены Казани снова — победа! Казанцы запросили мира, согласились на все требования, но, по своему обыкновению, условий мира не выполнили. Однако на этот раз глупые русские почему-то не проглотили обиду и следующим летом, в 1552 году опять распустили знамена у вражеской столицы.
Известие о том, что далеко на востоке неверные громят единоверцев, застало султана Сулеймана Великолепного врасплох — подобного он никак не ожидал. Султан отдал приказ крымскому хану оказать помощь казанцам, и тот, наскоро собрав 30 000 человек, двинулся на Русь. Юный царь во главе 15 000 всадников ринулся навстречу и разгромил незваных гостей наголову. Следом за сообщением о разгроме Девлет-Гирея в Стамбул полетело известие о том, что на востоке стало одним ханством меньше. Не успел султан переварить эту пилюлю — а ему уже передают о присоединении к Москве еще одного ханства, Астраханского. Оказывается, после падения Казани хан Ямгурчей в приступе гнева решил объявить войну России...
Слава покорителя ханств принесла Ивану IV новых, неожиданных подданных: надеясь на его покровительство, на верность Москве добровольно присягнули сибирский хан Едигер и черкесские князья. Северный Кавказ оказался так же под властью царя. Нежданно-негаданно для всего мира — в том числе и для самой себя — Россия в считанные годы увеличилась в размерах более чем вдвое, вышла к Черному морю и оказалась лицом к лицу с огромной Османской империей. Это могло означать только одно: страшную, опустошительную войну.
Кровные соседи
Поражает туповатая наивность ближайших советников царя, столь любимых современными историками, — так называемой «Избранной рады». По собственному признанию этих умников, они неоднократно советовали царю напасть на Крым, покорить его, подобно ханствам Казанскому и Астраханскому. Их мнение, кстати, разделят спустя четыре века множество современных историков. Дабы нагляднее понять, как глупы подобные советы, достаточно заглянуть на Североамериканский континент и спросить у первого встречного, пусть даже обкуренного и необразованного мексиканца: является ли хамское поведение техасцев и военная слабость этого штата достаточным основанием, чтобы напасть на него и вернуть исконные мексиканские земли?
И вам сразу ответят, что нападете-то вы, может быть, и на Техас, а вот воевать придется с Соединенными Штатами.
В XVI веке Османская империя, ослабив свой напор на других направлениях, могла вывести против Москвы раз в пять больше войск, нежели позволяла себе мобилизовать Россия. Одно только Крымское ханство, подданные которого не занимались ни ремеслом, ни земледелием, ни торговлей, было готово по приказу хана посадить на коней все свое мужское население и неоднократно ходило на Русь армиями в 100-150 тысяч человек (некоторые историки доводят эту цифру до 200 000). Но татары были трусливыми разбойниками, с которыми справлялись отряды в 3-5 раз меньшие по численности. Совсем другое дело — сойтись на поле боя с закаленными в боях и привыкшими покорять новые земли янычарами и сельджуками.
Позволить себе подобную войну Иван IV не мог.
Соприкосновение границ случилось неожиданно для обеих стран, а потому первые контакты соседей оказались на удивление миролюбивыми. Османский султан прислал русскому царю письмо, в котором дружелюбно предложил на выбор два возможных выхода из сложившейся ситуации: либо Россия предоставляет волжским разбойникам — Казани и Астрахани — прежнюю независимость, либо Иван IV присягает на верность Великолепной Порте, входя в состав Османской империи вместе с покоренными ханствами.
И уже в который раз за многовековую историю в покоях русского правителя подолгу горел свет и в мучительных думах решалась судьба будущей Европы: быть ей или не быть? Согласись царь на османское предложение — и он навсегда обезопасит южные границы страны. Султан уже не позволит татарам грабить новых подданных, и все грабительские устремления Крыма будут обращены в единственном возможном направлении: против извечного недруга Москвы, Литовского княжества. В таком случае быстрое истребление врага и возвышение России станет неизбежным. Но вот какой ценой?..
Царь отказывается.
Сулейман отпускает крымские тысячи, которые использовались им в Молдавии и Венгрии, и указывает крымскому хану Девлет-Гирею нового врага, которого ему предстоит сокрушить: Россию. Начинается долгая и кровопролитная война: татары регулярно рвутся в сторону Москвы, русские отгораживаются многосотверстовой Засечной Чертой из лесных буреломов, крепостей и земляных валов с вкопанными в них кольями. На защиту этой гигантской стены ежегодно заступает 60-70 тысяч воинов.
Ивану Грозному ясно, да и султан неоднократно подтверждал это своими грамотами: нападение на Крым будет расценено как объявление войны империи. А пока русские терпят, османы тоже не начинают активных военных действий, продолжая уже начатые в Европе, Африке и Азии войны.
Сейчас, пока у Османской империи руки связаны сражениями в других местах, пока османы не собираются наваливаться на Россию всей своей мощью, есть время для накопления сил, и Иван IV начинает энергичные преобразования в стране: в первую очередь он вводит в стране режим, который впоследствии был назван демократией. В стране отменяются кормления, институт назначаемых царем воевод заменяется местным самоуправлением — земскими и губными старостами, избираемыми крестьянами, ремесленниками и боярами. Причем новый режим насаждается не с тупым упрямством, как сейчас, а расчетливо и разумно. Переход на демократию производится... платно. Нравится воевода — живи по-старому. Не нравится — местные жители вносят в казну сумму от 100 до 400 рублей и могут выбирать себе в начальники кого захотят.
Преобразуется армия. Самолично участвуя в нескольких войнах и сражениях, царь прекрасно знает про основную беду войска — местничество. Бояре требуют назначения на посты согласно заслугам своих предков: коли дед командовал крылом войска, значит, и мне тот же пост положен. Пусть дурак, и молоко на губах не обсохло: но все равно пост командира крыла — мой! Не хочу старому и умудренному опытом князю подчиняться, потому как сын его под рукой моего прадеда ходил! Значит, не я ему, а он мне подчиняться должен!
Вопрос решается радикально: в стране организуется новая армия, опричнина. Опричники клянутся в преданности одному лишь государю, и карьера их зависит только от личных качеств. Именно в опричнине служат и все наемники: у России, ведущей долгую и тяжелую войну, хронически не хватает воинов, но зато имеется достаточно золота, чтобы нанять себе вечно нищих европейских дворян.
Кроме того, Иван IV активно строит церковно-приходские школы, крепости, стимулирует торговлю, целенаправленно создает рабочий класс: прямым царским указом запрещается привлекать землепашцев на любые работы, связанные с отрывом от земли, — работать на строительстве, на заводах и фабриках должны рабочие, а не крестьяне.
Разумеется, в стране находится немало противников столь стремительных преобразований. Вы только подумайте: простой безродный помещик вроде Бориски Годунова может дослужиться до воеводы просто потому, что он храбр, умен и честен! Вы подумайте: родовое имение царь может выкупить в казну только потому, что хозяин плохо знает свое дело и крестьяне от него разбегаются! Опричников ненавидят, про них распускают гнусные слухи, против царя организуются заговоры — но Иван Грозный твердой рукой продолжает свои преобразования. Дело доходит до того, что на несколько лет ему приходится разделить страну на две части: опричнину для тех, кто желает жить по-новому и земство для тех, кто хочет сохранить старые обычаи. Однако, несмотря ни на что, он добился своего, превратив древнее Московское княжество в новую, могучую державу — Русское царство.
Империя наносит удар
В 1569 году кровавая передышка, состоявшая из непрерывных набегов татарских орд, закончилась. У султана, наконец-то, нашлось время и для России. 17 000 отборных янычар, усиленных крымской и ногайской конницей, двинулись в сторону Астрахани. Царь, все еще надеясь обойтись без крови, отвел с их пути все войска, одновременно пополнив крепость припасами продовольствия, порохом и ядрами. Поход провалился: туркам не удалось протащить с собой артиллерию, а воевать без пушек они не привыкли. К тому же, обратный переход через неожиданно холодную зимнюю степь стоил жизни большинству турок.
Через год, в 1571 году, обходя русские крепости и сбивая малочисленные боярские заслоны, Девлет-Гирей довел до Москвы 100 000 всадников, поджег город и вернулся назад. Иван Грозный рвал и метал. Покатились боярские головы. Казненных обвиняли в конкретной измене: упустили врага, не сообщили вовремя о набеге. В Стамбуле потирали руки: разведка боем показала, что русские не умеют сражаться, предпочитая отсиживаться за крепостными стенами. Но если легкая татарская конница не способна брать укрепления, то опытные янычары умели откупоривать их очень даже хорошо. Московию было решено покорять, для чего Девлет-Гирею придавалось 7000 янычар и пушкари с несколькими десятками артиллерийских стволов — брать города. Заранее назначались мурзы в пока еще русские города, наместники в еще не покоренные княжества, делилась земля, купцы получали разрешение на беспошлинную торговлю. Осваивать новые земли собрались все мужчины Крыма от мала до велика.
Огромная армия должна была войти в русские пределы и остаться там навсегда.
Так оно и случилось...
Поле брани
6 июля 1572 года Девлет-Гирей дошел до Оки, наткнулся на 50 000-ную армию под командованием князя Михаила Воротынского (многие историки оценивают численность русской армии в 20 000 человек, а османской — в 80 000) и, смеясь над глупостью русских, повернул вверх вдоль реки. Возле Сенькина брода он без труда разогнал отряд из 200 бояр и, переправившись через реку, двинулся к Москве по Серпуховской дороге. Воротынский поспешил следом.
С невиданной в Европе скоростью на русских просторах перемещались огромные конные массы — обе армии передвигались налегке, верхом, не отягощенные обозами.
Опричник Дмитрий Хворостинин крался по пятам татар до деревни Молоди во главе 5000-ного отряда из казаков и бояр и только здесь, 30 июля 1572 года, получил разрешение атаковать врага. Ринувшись вперед, он втоптал в дорожную пыль татарский арьергард и, помчавшись дальше, врезался у реки Пахры в основные силы. Слегка удивившиеся подобной наглости, татары развернулись и бросились на небольшой отряд всеми своими силами. Русские кинулись наутек — враги устремились за ними, преследуя опричников до самой деревни Молоди, и тут захватчиков поджидал неожиданный сюрприз: обманутая на Оке русская армия стояла уже здесь. И не просто стояла, а успела соорудить гуляй-город — передвижное укрепление из толстых деревянных щитов. Из щелей между щитами по степной коннице ударили пушки, из прорубленных в бревенчатых стенках бойниц громыхнули пищали, поверх укрепления хлынул ливень стрел. Дружный залп смел передовые татарские отряды — словно огромная рука смахнула со стола ненужные крошки. Татары смешались — Хворостинин развернул своих воинов и снова ринулся в атаку.
Подходившие по дороге конные тысячи одна за другой попадали в жестокую мясорубку. Уставшие бояре то отходили за щиты гуляй-города, под прикрытие плотного огня, то бросались во все новые и новые атаки. Османы, торопясь уничтожить неведомо откуда взявшуюся крепость, кидались на штурм волна за волной, обильно заливая русскую землю своею кровью, и только опустившаяся тьма остановила бесконечное смертоубийство.
Утром османской армии открылась истина во всей ее ужасающей неприглядности: захватчики поняли, что угодили в ловушку. Впереди по Серпуховской дороге стояли прочные стены Москвы, позади пути в степь отгораживали закованные в железо опричники и стрельцы. Теперь для незваных гостей речь шла уже не о покорении России, а о том, чтобы выбраться назад живыми.
Последующие два дня прошли в попытках спугнуть перегородивших дорогу русских — татары осыпали гуляй-город стрелами, ядрами, кидались на него в верховые атаки, надеясь прорваться в оставленные для прохода боярской конницы щели. Однако к третьему дню стало ясно, что русские скорее умрут на месте, чем позволят незваным гостям убраться восвояси. 2 августа Девлет-Гирей приказал своим воинам спешиться и атаковать русских вместе с янычарами.
Татары прекрасно понимали, что на сей раз идут не грабить, а спасают свою шкуру, и дрались как бешенные собаки. Накал битвы достиг высочайшего напряжения. Доходило до того, что крымчане пытались разломать ненавистные щиты руками, а янычары грызли их зубами и рубили ятаганами. Но русские не собирались выпускать извечных грабителей на волю, дать им возможность отдышаться и вернуться снова. Кровь лилась весь день — но к вечеру гуляй-город продолжал все так же стоять на своем месте.
В русском стане лютовал голод — ведь гоняясь за врагом, бояре и стрельцы думали об оружии, а не о еде, попросту бросив обоз с припасами продовольствия и питья. Как отмечают летописи: «В полках учал быть голод людям и лошадям великий». Тут следует признать, что наравне с русскими воинами жажду и голод терпели немецкие наемники, которых царь охотно брал в опричники. Однако немцы тоже не роптали, а продолжали драться не хуже других.
Татары пребывали в бешенстве: они привыкли не драться с русскими, а гнать их в рабство. Османским мурзам, собравшимся править новыми землями, а не умирать на них, тоже было не до смеха. Все с нетерпением ждали рассвета, чтобы нанести завершающий удар и наконец-то разбить хрупкое с виду укрепление, истребить прячущихся за ним людей.
С наступлением сумерек воевода Воротынский взял с собой часть воинов, по лощине обошел вражеский лагерь и затаился там. А ранним утром, когда после дружного залпа по атакующим османам навстречу им устремились бояре во главе с Хворостининым и завязали жестокую сечу, воевода Воротынский неожиданно ударил врагам в спину. И то, что начиналось как битва, мгновенно превратилось в избиение.
Арифметика
На поле у деревни Молоди защитники Москвы полностью вырезали всех янычар и османских мурз, на нем погибло почти все мужское население Крыма. И не только простых воинов — под русскими саблями полегли сын, внук и зять самого Девлет-Гирея. Имея, по разным оценкам, то ли втрое, то ли вчетверо меньше сил, нежели у врага, русские воины навсегда устранили исходящую из Крыма опасность. Живыми удалось вернуться не более чем 20 000 из отправившихся в поход бандитов — и более уже никогда Крым не смог восстановить своих сил.
Это было первое крупное поражение за всю историю Османской империи. Потеряв на русских границах за три года почти 20 000 янычар и всю огромную армию своего сателлита, Великолепная Порта отказалась от надежд завоевать Россию.
Огромное значение имела победа русского оружия и для Европы. В битве при Молодях мы не только отстояли свою независимость, но и лишили Османскую империю возможности увеличить свои производственные мощности и армию примерно на треть. К тому же, для огромной османской провинции, которая могла возникнуть на месте России, путь дальнейшей экспансии имелся только один — на запад. Отступая под ударами на Балканах, Европа вряд ли устояла бы даже несколько лет, увеличься турецкий натиск хоть ненамного.
Последний Рюрикович
Остается ответить только на один вопрос: почему про битву при Молодях не снимают фильмы, не рассказывают про нее в школе, не отмечают праздниками ее годовщину?
Дело в том, что битва, определившая будущее всей европейской цивилизации, случилась в правление царя, которому не положено быть не то что хорошим, но и просто нормальным. Иван Грозный, величайший царь в истории Руси, фактически создавший ту страну, в которой мы живем, — вступивший в правление Московским княжеством и оставивший после себя Великую Россию, был последним из рода Рюриковичей. После него на престол вступила династия Романовых — и они сделали максимум возможного, чтобы принизить значение всего, сделанного предыдущей династией и опорочить величайших из ее представителей.
Согласно высочайшему указанию, Ивану Грозному назначено быть плохим — и вместе с памятью о нем была запрещена и великая победа, с немалым трудом добытая нашими предками.
Первый из династии Романовых отдал шведам побережье Балтийского моря и выходы к Ладожскому озеру. Его сын ввел наследственное крепостное право, лишив промышленность и сибирские просторы вольных работников и переселенцев. При его правнуке была сломана созданная Иваном IV армия и уничтожена промышленность, снабжавшая оружием всю Европу (одни только Тульско-Каменские заводы продавали на запад в год до 600 орудий, десятки тысяч ядер, тысячи гранат, мушкетов и шпаг).
Россия стремительно скатывалась в эпоху деградации.
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Суббота, 28.12.2013, 12:11:24 | Сообщение # 172 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| Как татарин в Америку ездил
http://hornews.ru/news....ya.html
Эйе, матурым. Вот и женил ребенка в Штатах, катался тудыть на свадьбу. Дали моему дятлу гринкард, но обо всем по порядку. Тут вся история – сплошная Санта-Барбара.
С родителями невестки мы были со школы знакомы, дети вместе до шести лет кувыркались. А потом они решили с землей предков воссоединиться, но, видимо, самолет попутали, и вместо Израиля прилетели в Филадельфию. У них там гражданство, все дела. И вот через 18 лет решила мама привести дочу в Россию, на экскурсию, так сказать. И к нам зашли в гости. После чего маман дочу не видела четыре дня: мой террорист ее за круглую попу, на машину – и четыре дня оне дома не появлялись. У маменьки истерика «что они делают???». «Блин, - отвечаю так обстоятельно. – БЛИН, говорю! В Челябинске столько музеев, пока все обойдут… И это, не считая выставок и вернисажей...».
Короче вернулись голубки, я б даже сказал, истощенные. Во, говорю, товарищ мамаша, прошу зазырить: в музеях буфетов нету, потому и отощали. А дети все как-то прилечь все время стараются, их ноги как-то плохо держат. В общем, уехали оне, доча в задумчивости, маменька в гневе.
И вот в НГ-2013 девуля опять к нам приезжает из Омерики, типа «полюбила Рассею всею душой».. Маманя ейная в гневе и горе, она дочу растила в американских стандартах и думала, что муж у нее будет исключительно положительный абориген. Дети сняли квартиру, и я их десять дней не видел – появлялись только еду из холодильника украсть.
А через десять дней сели у меня на кухне, и так загадочно: «Мы, папенька, жениться хотим...». Жена моя в шоке. Говорю ей потом: дура, ты тоже верила, что они все это время исключительно на лыжах и коньках катаются?
А я, как человек обстоятельный, глумиться начал. Любоффь – святое, а где проживать будете, чем на хлеб-икру зарабатывать. Они – мол, конечно, в ЮЭсЭй, там страна равных возможностей. Забегая вперед: уже полгода в эту страну им деньги на проживание шлем, чего-то возможности пока не срастаются… Но в любом случае, обрадовался. Сын свалит, а его комната мне достанется. И игровая приставка, и велосипед. Как сказал – так все и вышло, еще гантели, электрогитара и сноуборд мне перепали.
В общем, улетел сына в Америку в августе, а 10 ноября почтальон Печкин приносит е-майл: «Папа-мама, денег нету, но 30 ноября мы женимся, адрес прежний, целую, Лелик». Пришлось срочно делать визу в страну потенциального противника. Лететь до Нью-Йорка девять часов! И никто нас не встретил, ибо не до нас там было нынче. Ну еще татары в Америке не пропадали: с помощью компаса, американского разговорного и такой-то матери на двух языках добрался до Пенсильвания Стейшн и сел на паровоз до Филадельфии. При том, что у меня с собой было: чемодан малый - две шт., чемодан афигенный - две шт., жена в прострации – одна шт. Жена из прострации один раз, правда, вышла. Я, говорит, с младенчества мечтала в Нью-Йорке хот-дог скушать! Валите, говорю, ваше сиятельство: вот тут седьмая улица, а вот тут восьмая. Деньги сдать! Телефон сдать!
Ушла, вернулась минут через десять… Ужос, говорит, страхи-то какие, одне афроамериканцы вокруг и смотрят не по-доброму. Не стала я есть хот-дог, испужалась шибко. Пришлось с хот-догом годить до Вашингтона. Там в первом по счету ларьке от Белого дома сосиска с булкой семь долларов! 210 рублей! Столица, понимаешь...
Ага, ну перво-наперво в Филадельфии пошли мы шопиться! Я костюм привез, а баретки забыл. В магазинах не туфли мужские, а две минуты матом, советский «Красный Скороход» – модельные насупротив того, что у них продается. Но я нашел все-таки лавку, где более-менее приличные модели. Сына невестку и примкнувшую к ним жену оставил в ресторанчике торжество обсуждать.
Лавка хорошая, цены душевные. И тут на меня, среди бела дня, в колыбели демократии налетает целая банда альтернативно совокупляющихся. Два продавца, и третий на заднем фоне коробки таскает, внимание усыпляет. Ласковые такие, манерные, активные. Я задницу инстинктивно втянул и грозно так говорю: «А ну-ка, товарищи заднеприводные, устройте мне ботики, чтоб на свадьбе срамно не было». Аль моменто говорят, и приносят альтернативные ботинки системы «я самый красивый трансвестит» .
Я с ними минут сорок бился, перемерил два кубометра коробок, но в итоге купил всего за 150 долларов, что на наши кровные 4500. У нас таких ниже 17 тыров я не видел.
Упаковали мне все, поулыбались, типа еще заходите. В картишки тама поиграем, семечков погрызем... ну я боком-боком и на свободу. Вышел на улицу, нервенно курю. Позвонил своим, спасайте, говорю, папку! Пришли, я им рассказываю, а девочка-невеста и говорит: чего ж ты, дурак старый, на вывески не смотришь?
А чего смотреть на них? Нарисованы ботинки - стало быть, обувной, меня не наколешь! Она: «Да я не про то! Видишь, на табличке с названием улицы РАДУГА нарисована! И на входной двери тоже наклейка с радугой? Так вот, на этой авеню живут и торгуют геи».
Зашибись, отвечаю! То-то я думаю, отчего у них такие ботинки очаровательные и милые, и почему они мне во время примерки все норовили массаж ступней сделать, и сделали бы – если б я пальцы на ногах не скрючил, аки орел и царапаться ими активно не пытался. Потом пошел в сельпо для нормальных, и укупил себе галстук-бабочку.
Часть 2
Эйе! День свадьбы наконец-то отстояли – детки регистрацию на открытом воздухе придумали. Все были сильно рады и знатно пропотели, ибо +35 - это таки +35 и ни градусом меньше. Сели в лимузин и в кабак, стало быть. Я с тестюшкой меню обсуждаю: что пить будем, да чем запивать. Про еду я не напрягался даже, ибо заранее погуглил, что у них на столах сухарики бесплатные завсегда есть! А в случае чего: "Гарсон! Я тут ненароком вазу с сухим хлебом со стола смахнул... просю восстановить равновесие".
Приехали праздновать. Полумрак, народу как сора за баней и все сплошь интуристы. Подвели нас к столику на шесть персон, почти как у нас, только приборов до едрической матери – одних фужеров пять штук, не считая рюмок. Хлеб уже лежит, горчицы, правда, нет.
Подбегает официант (к каждому гостю, причем, подбегают, к мужикам – парни, к дамам – девушки). Сует мне меню, толщиной килограмма в три и так интимно спрашивает: «Что желаете для разгону и аппетиту?». Наш, думаю, человек, а он продолжает: «Минеральная с газом.. без газа..». Ну я собрал всю волю в кулак - свадьба же! - И совершенно без акцента «водки говорю, плиз нам, грамм по 250.. для начала и аппетита». Мнется чой-то, думаю, может плохо понял. Ну и снова на чистом английском:«Водка!!! Ван понимаешь, батл». По глазам вижу, что понял – но харя индифферентная, типа пальцем ткните сэр, какую именно. Ну я важно так открываю этот талмуд, а там все не по-русски, и букофки такие мелкие-мелкие, а я очки дома оставил, свадьба же. Чего мне на свадьбе в очках рассматривать?
Ну я-то подкованный, знаю, что все самое дорогое сначала идет, чтоб клиент сразу офигел, и потом на цены уже не реагировал. Ткнул пальцем наудачу в середину списка, тащите, говорю, вот этого вот. А местный интимно так: «with rock?» Нет говорю, ноу рок! чистую тащи! Блин!!! Да принеси уже бутылку.. И тут я вспомнил. «Грей гус», говорю, барма? Эйе, отвечает, ну слава Аллаху…
Смотрю, назад идет с подносом. Поднос как футбольное поле, но бутылки не видно. Наверное, за пазухой спрятал, типа как сурпрыз молодоженам. Подходит. А там рюмка… Нет, не так. Рюмочка. Наперсточек. Кепка для.. не скажу чего, но у всех женщин он есть. И в ней ровно одна унция! А как всем должно быть известно из школьного курса домоводства для девочек, американская унция составляет 1/16 пинты или 29,573 531 мл. Ну 0,573531 граммов они точно не долили, стало быть, 29 мл. И улыбается во всю фарфоровую пасть.
Так, говорю сурово, БУТЫЛКУ тащи! А гостям, параллельно, объясняю, что на свадьбе пить по «уан шоту» не умею. Ибо это есть такой татарский обычай. Очень сильно строго соблюдаю наши обычаи, иначе хуш ыгыз! Ну тут тестюшка подключился, сейчас, говорит, вопрос разрулю, а то ты своим акцентом его в ужас вгоняешь. И с красивым еврейским прононсом говорит: «Будьте так любезны принести сразу неоткрытую бутылку водки «Грей Гус». А этот работник иноземного общепита щемится и отказывается: «Закон штата! Не имеем права! Это – андерло!».
Выясняем: пить тока по 1 шоту за раз на рыло! Батл с бара уносить нельзя! Вино можно, но ставить на стол... нельзя! Можно на приставной столик только. Два шота на рыло тоже нельзя! То есть, принесите мне по очереди 5 штук, а я пока за щекой подержу. Но у меня же народный обычай! Я ущемление прав начинаю ощущать и даже какую-то дискриминацию!
Примчался менеджер обеденного зала, с ним еще какой-то самый главный перец в костюме. Опускаю скорбные 10 минут, пока они мне рассказали все законы потребления напитков в ихнем замечательном штате, меня уже на девятой минуте осенило, как их обойти. Нас за столом шестеро, стало быть, сразу можно заказать шесть шотов, 6 на 30 – как раз для снятия стресса. Говорю пингвинам горячее мерси за экскурс в законотворчество и заказываю наперстки на весь стол, плюс один пустой стакан для вискаря. Приносят стакашек и посреди стола ставят – типа, как ваза для цветка из моей петлички. Цветок я тихонько под стол сбросил, в стакан все шесть шотов перелил и тяпнул наконец. Выдохнул. Говорю на чистом английском: «Милчеловек, иди за добавкой сразу для всех, только без лекций про законы и о вреде алкоголя».
Ну тут жена зазудела. "Стыдно как, что люди скажут, что подумают".. А что они подумают? Во-первых, по-русски они думать не умеют, во-вторых, каждый в своей тарелке ковыряется и на нас – ноль внимания, а в третьих ДАПОФИГ мне, я тут первый и последний раз!
После второго захода я в себя, наконец, пришел. После 12 шотов и народ вокруг такой милый, и гарсон даже симпатичный стал, а у официанток сразу грудь подросла – ну хоть сейчас женись. Пожрать бы, думаю, нарезочки мясной или салатику с маянезиком. Лезу дальше в Чудесную Книгу Меню, прошу вспомнить, что я без очков! Щурюсь на буквы и аж потею: названия блюд на французском, перевод на местном, картинок нету, цены нету, угощайся, как хочешь! Были бы картинки, как на обувном, я б сразу дотумкал.
Говорю тестю: «Что заказать? Я мяса хочу!». А он так с издевкой, видать водка тоже до головы дошла: «Бери свой телефон, там есть режим ЛУПА». Ну я порифмовал немного на тему лупы и переводчика, опять осенило. Стейк, говорю, желаю. Халдей как начал перечислять, какие стейки у них есть, я на слух только «Нью-Йорк» выловил. Вот его и тащи, говорю, мы татары чмзовские, у себя дома только его и заказываем всегда, еще дед мой помнится, стейк «Нью-Йорк» так и трескал каждое воскресенье, коней покормит, сена накосит и стейки себе требует.
Думал уже отмазался, ан нет. Спрашивает, какой прожарки: рарэ? медиум? фул? Инстинктивно понимаю, что медиум – это нечто среднее между двумя краями, а тесть еще толкается: мол, бери семи-медиум. То есть, почти медиум. Минут через 30 приносят БЛЮДИЩЕ!, при том приносят сразу 4 человека! Один несет тарелку, другой – корзину с хлебом, третий – кучу текстиля, чтоб я не обляпался, четвертый руководит. Ну, а мой халдей подмигивает, типа три захода я уже делал, соизволите еще раз 6 шотов оприходовать? А чего нет-то?
Ну, стейк, скажу я вам, достойный – как по размеру, так и по органолептике! Вот только когда я его резать начал, из него, как из петуха зарубленного, хлынуло. И тут тесть в амбицию кинулся – я, говорит, что просил, я семи-медиум просил, а вы что принесли? Ну чего с него взять, тоже нашотился... Пока он шумел, я мясо быстро обкусал все. Ежели что, думаю, заменят, а тут хоть поем чуть-чуть. Не-а, менять не стали.. Сказали, что мясо нормальное. Средней прожарки. Я так понял, что легкая прожарка, то есть рар – это когда положат на батарею, и через 5 минут на стол тащат...
И тут – апофигей. Когда все уже скушали, торт попробовали, остатки еды в ланч-боксы упаковали, приносят нам счет. Я трезветь даже начал и глаза открылись. Без очков вижу, что такие деньжищи.. Да это годовой бюджет поселка! Перевожу доллары в рубли, рубли в зарплату, зарплату в продукты питания и неотвратимо трезвею. И это только счет за жрачку! А мой очаровашка с бара чек несет, длинный – метра в полтора. Один шот в ресторане 19.90 местных денег! И никаких бонусов!
И так мне стало денег жалко, ну просто караул как. Но, тем не менее, фасон держу! Карточку потными руками сжимаю, а лицом пытаюсь изобразить: «И что? Это что ли счет?». И якобы весь такой размышляю, не заказать ли мне еще два тазика, один с икрой черной, а другой с шампанским – рот прополоскать, чтоб рыбой во рту не воняло... Стараюсь, как могу, потому что русские не сдаются, раз пошла такая пьянка. Режь последний огурец и все такое.
И тут тестюшка, дай Аллах ему здоровья, говорит «У нас традиция такая местная, что за свадебный ужин должен заплатить отец невесты». Ну я, конечно, сразу целовать его не кинулся, погодил пару минут, чтобы солидно все было. И сразу красноречие у меня появилось, раскованность такая барская, ногу за ногу закинул. Думал даже еще шотик заказать. Но жена сказала, что по количеству нынче выжранного мною алкоголя можно машину заправить, а по цене – заодно машину и купить. Так что поехали домой.
А вот дома я уж оторвался. Отварил сосисок, яичко облупил, у ребенка нычка была – бутылка бурбона и бутылка Хенесси, видать, для гостей берег. И с легким сердцем я закончил этот языческий обряд. А дамы выпили бутылку вина, а дети вообще не пили - ибо нефиг, им еще своих детей делать!
Так что наряду с экономическим спадом и линчеванием негров, в омериге еще много непознанных, но крайне приятных традиций!
Кстати, похмелье от бурбонов-коньяков не сравнить с российским.. то ли я дома пью не так художественно, толь они там бодяжить еще не научились. Короче все выжили. Но 20 американских денег за такую дозу – я продолжаю считать, что это крайне негуманно!
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Понедельник, 31.03.2014, 22:55:02 | Сообщение # 173 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| Нашел еще один текст о похождениях Вовчанги и компании 
Жаль, автор пропал куда то.
Детям не читать
ГРАФОМАНИЯ:: - О ЛЮБВИ. ЗАМЕТКА
О любви. Заметка
На природу ложились тени, ярило скрывалось за рекой, ночная птица проснулась и пошла поссать. Иными словами, был вечер и было лето. В ту пору мы с пацанами были молоды, глупы и безрассудно отважны. Впрочем, как и сейчас. Но пива лезло больше. Щас-то подусохли уже. Но вернёмся к нашим героям.
Кострик догорал, радостно треща своими ветками. Митюня тихонько насвистывал популярную песню духаст, осторожно трогая палкой картошку, за которую волновался. Я трогал объёмистый пузырь и временно не волновался ни о чём. Чего не скажешь о третьем клиенте, который ёрзал, чесался, и явно томился какой-то тайной. Надо было как-то растормошить товарища, вывести его на разговор. И я дружески кинул в него полуполной полторашкой.
Вовчанга встрепенулся.
- Вся моя жизнь – череда нелепых и катастрофических ошибок, — он горестно наполнил свой стакан и между делом выронил в огонь паспорт.
- Есть маленько, самый дэцл, — по-дружески согласился Митюня, выкатывая из углей пару клубней и пресловутый основной документ, заметно почерневший всей обложкой.
- Ты, Вовчанга, как обычно сгущаешь краски, — я заботливо полил паспорт пивом. Тот радостно задымился, зашкворчал, — Мне кажется что основное у тебя ещё впереди.
- Конечно впереди, — Митюня смело разломил картошку и блаженно вдохнул её дух, припав носом к разлому, — Ты считай и не жил пока, — Митяй поморщился и выкинул корнеплод в костёр, после чего с той же решимостью раскрыл паспорт, — Э-э-э, а где бумаги-то, бестужев хуев?
Крокодиловая обложка вовчангиного паспорта была пуста изнутри словно бутылка шампанского второго числа.
- Он в ЗАГСе уж давно, — Вовчанга увлечённо, но как-то суетно объедал печёную картошку вместе с обугленной кожурой, — Отнёс я.
- Чего отнёс? – насторожился я. Тем более что увлечённость эта была мне знакома.
- Паспорт отнёс. – Вовчанга ел картошку.
- Куда отнёс паспорт? – Митюня тоже почуял неладное и сел на землю покрепче.
- В ЗАГС отнёс паспорт. – Вовчанга уверенно кивнул огню, — в ЗАГС.
- А зачем, говоришь, ты отнёс в ЗАГС паспорт? – как бы невзначай кинул вопрос я.
- Судьбу меняю я, друзья. – Вовчанга приосанился и ввинтил изрядное количество внутрь, — разрываю махом цепь событий.
- Понимаю, — Митюня одобрительно пробил Вовчанге в плечо, — Пиписькиным-Везунком стать хочешь?
- Да нет. Жениться буду.
- На Пиписькине-Везунке? – Митюня мощно откашлялся содержимым рта.
- Да на Катьке. Это женщина такая. Половозрелая.
- А точно женщина? – я не доверял скоропалительным заявлениям, — Ты проверял? Почему товарищи про неё не слышали?
- Мы на производстве встретились, — вовчанговы бельма заволокло туманом нежности, — Она такая вся…
- Что, прямо вся? – Митюня не верил ушам, — И прямо вот такая?
- Ну уж не вся наверное такая, — поддержал полемику я, — Наверное таковатая просто, да, Вовчанга? А когда расписываться-то идёте? Когда настанет сей сладкий миг?
- Да вот в субботу надо идти невесту воровать. В воскресенье — под роспись.
- Чего с невестой делать? – Митюня попытался увидеть в глазах друга свет разума, — Вовчанга, до кавказских гор отсюда две тысячи вёрст. У нас не воруют баб, у нас баба сама вперёд паровоза расписываться бежит.
- Там ситуация осложнена тёщей.
- А что тёща?
- Тёща не совсем за.
- Это из-за того что ты еврей? – осторожно поинтересовался я.
- Я не еврей
- Из-за того что она еврей? – деликатно спросил Митюня.
- Бля, она тоже не еврей. Просто говорит что я мудак.
Мы с Митюней переглянулись и молча пожали плечами.
- Поэтому, чтобы не заставлять Катьку официально идти против материнской воли, вы должны её украсть – Вовчанга нервно сглотнул грамм сто пятьдесят.
- Ну в принципе я понимаю тёщу, — я перевернул надо ртом стакан, — Мудрая видать женщина.
- А может тёщу украсть? – Митюня подпёр голову кулаком, — Давай тёщу стырим. В сущности, какая нам разница?
- Оставьте тёщу в покое, она в принципе неплохая женщина. – Вовчанга насупился, — Мы поставим её перед фактом. Слушайте план.
*
Операция была продумана до мелочей.
Мы с Митюней поднимаемся на седьмой этаж подъезда невесты в оговорённое время, где нас уже ожидает, переминаясь с мусорным ведром, жертва. Короткий писк, стук пустого ведра по лестнице, и мы дружно отступаем вниз, где отступление наше прикрывает кум на персональном автомобиле Москвич-412. Для антуражу решили взять наголовный мешок для похищаемого. Так нас учит советское кино.
*
И пришла суббота.
Захват с последующей кражей прошёл можно сказать глаже вазелина. Поднявшись на упомянутый этаж, мы и в самом деле застали там, выйдя из лифта, дивчину. О её половозрелости недвусмысленно говорили её нелинейные габариты. Сбоку было похоже, будто певец Лепс обнял Надежду Бабкину.
- Катя! – галантно гаркнул Митюня и вовчангова избранница обернулась к нам. Снова вспомнился Лепс.
- Держи!- скомандовал я и галантно ухватил её за бока. А Митяй замахнулся своим ловчим мешком.
Невеста пискнула и увесисто пробила одновременно мне по яйцам и Митюне в щщи. Причём Митюня чисто на рефлексах исполнил ответный удар, а я не стал. Не таков я чтобы женщину по яйцам бить, я лучше у стенки на корточках посижу.
Долго ли коротко, но Митяй облачил похищенную в мешок и мы, сопровождаемые тихим скрипом моих органов, спустились в машину к куму. Взревел мотор и мы откинулись втроём на заднее. Вскоре машина тронулась.
- Не переживай, — я ободряюще пихнул кражу локтем, — скоро уж приедем.
- Ебать будете, залётные? – недоверчиво ответили из мешка.
- Не будем, – успокоил женщину Митюня, — После свадьбы поведешь половую жизнь.
- Ну пиздец вам. – весомо резюмировала та.
К этому моменту кум довёз нас до страждущего жениха. Судя по таре вокруг, тот заметно волновался в ожидании. Даже наблевал немного. А может и до него наблевали, не суть. Мы покинули кумий броневик и вывели на свет невесту.
- Ну вот, — Митюня жестом опытного фокусника скинул мешок, — Встречай избранницу, влюблённый джигит!
Вовчанга как-то пристально и словно не веря себе вглядывался в возлюбленную.
- Ишь, глядится, — я растрогался, — Словно в зеркало.
- До головокружения, — согласно кивнул Митюня, — Ща наебнётся.
- Ты поуважительнее с ней, Вовчанга, — я тайком разминал ушибленное, — Очень решительная баба, сущий мясник.
- А где Катя? – наконец вышел из ступора Вовчанга и дебильно гоготнул.
- Вот Катя. – я кивнул головой на невесту и на всякий случай отпрянул.
- Это не та. – пошёл в отказ женишок.
- Я не Катя. – суженая тоже не шла на сотрудничество.
- Как не та? Та. – Митяй настаивал, — Бери эту.
- Да не та я вам говорю. – Вовчанга упёрся, — Ты кто, незнакомка?
- Я Зинаида Ахметовна.
- Какая Зинаида? – Митюня тоже не унимался, — Ты ж на Катю отозвалась!
Катя-Зина повернулась к Митяю.
- Ты, дядя, я смотрю дефективный, – она сделала шаг вперёд, — Если тебе в подъезде заорать в спину «Катя!», тоже поди обернёшся. Но сначала обоссышься, вантуз траурный.
- Так, парни, — Вовчанга попытался перевести разборки в конструктивное русло, — Зинаиду Ахметовну надо на место вернуть, а искомую деву выкрасть.
- Слышите, Зинаида, — я вёл беседу на всякий случай не приближаясь, — Поехали домой раз так.
- Ну щас! — Зина явно имела своё мнение по вопросу, — Я назад пустая хер вернусь. Мне как женщине востока теперь без жениха домой нельзя. Края сразу. Который тут жених? Этот что ли?
- Э-э-э, погодите, тётенька, этот жених уже занят.
- Это Катькой с седьмого? Вот коза, всегда первая лезет. Ну да я на конкретном не настаиваю, мне не принципиально, — дочь Ахмета ткнула пальцем в Митюню, — Давай ты женихом будешь. Ноги красивые у тебя. Писатель наверное.
- Зинусик! – я строго оборвал молодую, — Зинусик, сегодня не твой день, пойми! Пойми и на вот, лезь в мешок.
- Да щас! – та упёрла руки в бока и грозно пошла на нас, — Вы меня считай что обесчестили, так что теперь давайте женитесь, козлы мелкорогие!
Мы дружно пятились к москвичу кума. Мозг судорожно искал варианты спасения. Варианты куда-то делись.
- Что, уже бранитесь, молодые? – кум вылез из машины и флегматично взирал на нас, — Семейную жизнь пройти – не водку в сифон зарядить.
- А! – Зина приметила кума, — Ещё один подельничек! Неженатый поди?
- Зинаида Ахметовна тоже замуж хотят, — прояснил я вкратце ситуацию куму, — А мы типа крайние.
- Вас щас типа поубавится количеством-то, — Зина преодолела пионерское расстояние между нами и приблизилась вовсе, — Я вас отучу баб ложно красть!
Яйца деловито, но без промедления вжались куда-то в область желудка. И тут неожиданно хлопнула дверь и на крышу москвича весомо опустился литр.
- Ах, оставьте этот тон, любезная Зинаида Ахметовна, — кум, сука, явно приложился пока сидел в машине и теперь лучился обоянием что тот гитлер, — Нам ли, молодым, расставаться со свободой? Помогите нам лучше в поимке этой вашей неуловимой Катьки. А с нас банкет и бусики.
И эффектно завершил спич выставленным вторым литром. Тоже початым, паскуда.
- Бусики? – Зина поочерёдно переводила взгляд с нас на кума, потом на бутылки, потом снова на нас, на бутылки, на кума, на бутылки и на бутылках наконец остановилась, — Коралловые?
- Неебовые бусищи! – Митюня сглотнул.
- В три оборота! – выдохнул Вовчанга и показал шесть пальцев.
- Тукайского коралла! – непонятно чего брякнул я.
- Ну ладно, живите, — дочь славного Ахмета примерила литровый флакон к руке, — Стакан есть? Или так?
*
В десятом часу вечера автомобиль, управляемый смертельно пьяным кумом, мягко припарковался в кусты под окнами суженой. Мы вышли на воздух и постарались собраться более-менее в одном месте.
- Зарубите на носу, артисты, – Зина поправила ремни баяна на натруженных плечах, — Дорога к сердцу тёщи лежит через романтику. Слова серенады все помнят?
Вовчанга уверенно кивнул, упал, но быстро поднялся.
- Молодец, кабальеро! – Зина задрала голову и заорала голосом Одина, — Катька! Катька бля!!!
На седьмом этаже открылось окно.
Ябля
http://litprom.ru/profil1344.html
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| кот | Дата: Суббота, 23.08.2014, 15:01:15 | Сообщение # 174 |
Добрый кот.
Группа: Проверенные
Сообщений: 9335
Металлодетектор: terra
Страна: Российская Федерация
Город: Cамара
Репутация: 2700
Статус: Тут его нет
| Золушка уже не та...
–Боженька, ну какая ж она бестолочь
– бормотал Серый Волк себе под нос, притаившись под окном.
– Хрусталь чтобы к нашему приходу блестел – доносилось из окошка.
– Хорошо, мачеха.
– И полы натри.
– Хорошо, мачеха.
– Харашомачеха, харашомачеха... тьфу ты, блин – Серый раздосадовано плюнул и зажал уши передними лапами.
И пролежал так до тех пор, пока из ворот не выехала карета. А как только стук копыт и скрип колес стихли – встал, отряхнулся и запрыгнул в раскрытое окно. Девушка взвизгнула и выронила из рук тарелку, которая, издав предсмертное "БДЗЫНЬ!", разлетелась на несколько десятков осколков.
Спокуха – стараясь выглядеть наиболее дружелюбно, сказал Серый Волк. – Я хороший.
Оторопевшая Золушка замерла с открытым для визга ртом. Серый Волк вздохнул, прямо как человек, затем сосредоточенно почесал лапой за ухом и спросил:
– На бал хочешь?
Ещё не отошедшая от внезапного появления Серого Волка, девушка, не закрывая изумленно приоткрытого рта, кивнула.
- Рот закрой – посоветовал Серый Волк, после чего, изогнувшись, начал выгрызать что-то из шерсти и внезапно сменил тему – Есть от блох чего? Доконали, спасу нет. – Доверительным тоном сообщил Серый, продолжая ловить что-то в шерсти, скосив глаза на девушку – Да ну рот-то закрой, а то ворона залетит.
Удивленная Золушка не уловила связи между открытой ротовой полостью и беременностью птицы вида corvus corone, но все же сомкнула губы. Однако уже в следующее мгновение вновь визжала, явно стремясь преодолеть звуковой барьер:
– А-А-ААААааа! Говорящая собака-а-аААА!
– Тихо! – Рявкнул Волк.
Визг, грозивший вот-вот перейти в ультразвук, прервался. И предотвращая очередную попытку Золушки закричать, Волк спросил ещё раз:
– На бал, говорю, хочешь?
– Д-да, – неуверенно ответила девушка.
– Ну, так собирайся!
Золушка обвела взглядом комнату и погрустнела.
– Не могу. Мне ещё столько всего сделать нужно...
– Тот, кто хочет – ищет способ. Кто не хочет – ищет причину.
Нижняя челюсть Золушки вновь получила команду от той пары нейронов в голове, которые, если б и дальше развивались, обязательно наградили бедную девушку синдромом дауна, и она опять раскрыла рот.
– Крестная все как надо нафеячит. Зови ее, давай.
-Моя крестная умерла.
Теперь настал черед Волка замереть с открытой челюстью. На его морде явственно читалось нечто среднее между "нуёптваюмать" и "бедная сиротка".
-Как это, умерла? – изумился Серый Волк.
- В прошлом году, зимой, поскользнулась, упала. Очнулась – гипс. Там какая-то история тёмная с контрабандой была. Когда ногу ей отпиливали, она сознание потеряла. Через двое суток и померла.
-Ладно... – пробормотал Серый Волк себе под нос, после минутного ступора, – тогда, просто забей на все мачехины задачи по пятилетке в один год и собирайся.
-Куда?
– На бал, ёпть! – начал терять терпение Волк. – Ты ж на бал хочешь?
– Хочу. – Согласилась девушка.
– Ну, вот и собирайся.
-Не могу. Мне столько всего…
– Та ё%;:ный же ж ты ж на;%:уй!
По меркам Серого Волка приготовления заняли совсем немного времени. А учитывая процесс купания молодой девушки, который Серому посчастливилось наблюдать ввиду того, что в Золушкином понимании он не был мужчиной, так и вообще, время пролетело незаметно. Платье же, было заготовлено Золушкой заранее. Прихорашиваясь перед зеркалом, Золушка успела поведать Волку, что ткань, кружева, ленточки и прочую лабуду она покупала на сэкономленные во время походов на рынок деньги, а шила она его по ночам, управившись с работой по дому.
Оправив платье в последний раз, Золушка повернулась к Волку, сделала несколько шагов в его сторону, грациозно качая бедрами, и спросила:
– Ну, как?
- Почти идеально, – задумчиво глядя на девушку, пробормотал Серый Волк
-Почему «почти»? – изумилась Золушка.
- Потому что… – Серый Волк ухватился зубами за подол и, упёршись лапами в землю, как это делают собаки, когда отбирают палку у дрессировщика, рванул на себя.
Ткань с треском разошлась, обнажив прелестные девичьи коленки.
-Ах! – Только и воскликнула Золушка
-Вот где-то по этому уровню ножницами обрежь, да рукава по самые плечи. И получится идеально! – Приказательным тоном посоветовал Серый, отплевываясь от ниточек, застрявших в зубах.
То ли девушка уже устала удивляться, то ли ей было плевать, в каком виде, лишь бы попасть на бал, но она не стала ни сокрушаться, ни спорить с Серым Волком, а молча взяла ножницы и сделала редизайн в точности так, как он и посоветовал.
-Боюсь я, Серенький, – пробормотала Золушка, – мачеха, она у меня знаешь какая злая! Она меня и скалкой огреть может, если я не управлюсь...
-Знаешь, милая Золушка, к тому моменту как она – вернется, твоя жизнь сильно изменится. Гарантирую.
Вопрос с каретой предпочли не решать, благо до замка было не так уж и далеко. Пошли пешком. Когда до ворот царского обиталища оставалось не более сотни метров и обрывки звуков начали складываться в единое целое, донося до ушей узоры затейливого вальса, Серый Волк начал рассказывать Золушке легенду:
-Значит, слушай и запоминай, моя дорогая. Ты у нас Принцесса Севера. Твоим чарам подвластны все хищные звери, которые чувствуя энергию богов, беспрекословно подчиняются тебе. Я, как раз, такой зверь и есть. Выбрала ты меня себе в спутники, потому что увидела во мне тайну, которую еще разгадать предстоит. Ну, загадочное лицо, главное, сделай, когда будешь это все рассказывать. Будешь мне говорить, что делать, я исполнять буду. Поняла?
Золушка кивнула.
-Вот и славно. Сейчас фейсконтроль, только, пройдем, – волк мотнул головой в сторону стражников, стоявших у приветливо распахнутых замковых ворот. – А там уже легче будет. Все. Смотри, с этого момента я для всех, обычный волк. Не говорящий. Постарайся рассказывать поубедительнее.
-Я постараюсь – прошептала девушка.
А через несколько мгновений странная пара подошла к воротам.
-Стой! – Скомандовал один из стражников. – Кто такие? Зачем пожаловали?
-Добрый вечер, дяденьки, – радостно поздоровалась Золушка – Я принцесса, мы на бал пришли.
-Какая ж ты принцесса, – насмешливо оглядев девушку с головы до ног, спросил второй стражник – ни свиты, ни кареты.
-Аферистка, небось – подхватил второй.
-Е№;%тваюпринцессумать – пробормотал сквозь зубы Серый Волк. И тут же, набрав воздуха в лёгкие, сурово прорычал – Властью данной мне Принцессой Севера приказываю вам, нерадивым слугам здешней короны, прекратить преграждать путь ее величеству!
-А-А-ААААааа! Говорящая собака-а-аААА! – заголосил стражник.
-Не ори! – Рявкнул на него Волк. И стражник, не закрывая рта, убавил громкость до нуля.
Второй к этому моменту, от нахлынувших при виде говорящего Волка эмоций, весело отзвенев доспехами, валялся в обмороке на полу.
-Н-да, пробормотал Серый Волк, – защитнички у его величества, конечно, не ахти, – и, обращаясь к Золушке – Ну, пойдемте, что ль, Принцесса Севера.
Бальный зал встретил их терпким коктейлем из музыки и осколков разнообразных разговоров, которые состояли из сплетен, восторгов по поводу мероприятия и пьяных неуклюжих комплиментов, отпускаемых пьяными престарелыми кавалерами дамам всех возрастов и комплекций.
На странную пару не обращали внимания ровно тридцать секунд. А потом голоса стали стихать и осталась лишь музыка. Но и та неуверенно стихла, когда странная пара вышла в центр зала.
-Здравствуйте! – улыбаясь поприветствовала присутствующих Золушка.
Стихла и музыка.
-Кто ты, прелестное создание? – раздался в полной тишине вопрос с одного из балконов
-Я... – и Золушку снова заклинило.
Понимая, что инициативу в свои руки брать все же придётся, Серый Волк сделал шаг вперёд и...
-Её величество, Принцесса Севера, желает аудиенции с принцем.
-Ну я принц – ответствовали с того же балкона.
– Ну, так соблаговолите, ваше этосамшество, спуститься, да побеседовать с Принцессой.
Судя по тому, как быстро принц явился со своего наблюдательного пункта, в котором оставил несколько расфуфыренных красоток, Принцесса Севера его не на шутку заинтересовала.
-Ты, это, кокетничать да флиртовать-то умеешь? – поинтересовался Волк у Золушки.
-Я… – глаза Золушки перебегали с приближающегося принца на Серого Волка и обратно. – я...
-Что привело вас в наш замок, о прелестная принцесса? – спросил принц, целуя руку явно обалдевшей от такого поворота событий Золушке. – Возможно после долгого пути, такое прелестное создание не откажется от бокала вина?
-А от блох ничего нету? – поинтересовался Волк, но не был услышан. Принц залип на экзотику.
-Пройдемте в сад, принцесса, там есть беседка, в которой ни кто не помешает вам изложить цель вашего визита. Вино и ужин подадут туда.
-Кивай, дура – прошипел сквозь зубы Серый Волк.
Золушка кивнула.
-Что ж, прошу – принц повернулся, предлагая взять его за локоть, и обращаясь к остальным гостям, сказал:
– Продолжайте веселиться. Негоже прерывать бал, из-за того, что у принца появились неотложные дела. Я же – обязательно вернусь к вам. – Ухмыльнулся. – Позже.
После того, как в беседку принесли вино, принц, дождавшись когда слуги уйдут, заговорил.
– Ну, что ж, прелестное создание, давайте выпьем за наше столь внезапное, но такое приятное знакомство. Я ведь полагаю, что дружбу между королевствами начинать полагается со знакомства. – Принц отстегнул шпагу и вместе со связкой каких-то ключей положил ее на лавку подле себя, а сам подвинулся ближе к Золушке. – А если знакомство происходит на таком уровне, как наш, то и познакомиться стоило бы поосновательнее. Вы восхитили меня не только своей юностью и красотой, но и скромностью которую сейчас редко где встретишь...
-Успею, пока пиздоболить будет – пробормотал себе под нос Серый Волк, аккуратно, чтобы не звякнули, взял связку ключей в зубы и тихонько вышел из беседки.
Найдя в парке пень старого дуба, Волк, разбежался, оттолкнулся, перекувырнулся над пнем, коснувшись его передними лапами, и по ту сторону пня упал Принц. Волк в обличье Принца нашарил в траве связку ключей и, насвистывая фривольный мотивчик, направился к замку.
*****
-Ах, если бы вы знали, как утомляет трон – проникновенно жаловался принц, поглаживая обнаженное колено Золушки. – Всем чего-то нужно, все готовы клеветать и унижаться ради лишнего куска с моего стола, ради лишней монетки. Опостылело.
Рука принца поднималась выше, оголяя девичье бедро. Девушка молчала, в нутрии нее кипели противоречивые ощущения и мысли. С одой стороны она никому из парней не позволяла ничего подобного, а с другой стороны – это ведь Принц! И от его поглаживаний странное тепло разливается по всему телу, наполняя низ живота приятной тяжестью. Лицо Принца было всё ближе, а Золушка никак не могла сосредоточиться на его словах. Она чувствовала мужскую ладонь на своём бедре и эта ладонь путала девичьи мысли.
-Кхм-кхе – откашлялся сидящий рядом Волк.
Принц дернулся. Золушка стыдливо поправила платье.
-Осмелюсь доложить, Принцесса Севера, Небесные Волки Метелей шепчут мне с высоты звездного неба, что наш путь должен быть продолжен прямо сейчас.
Золушка с нескрываемой ненавистью, а принц с испугом посмотрели на Серого Волка.
-Путь во имя Великой Цели должен быть продолжен, Принцесса.
Золушка нехотя встала.
-Как, очаровательное создание, ты уже уходишь?
– Зов Стихий – пафосно пояснил Волк. – Пред ним все позывы тела теряют свой смысл, и даже продолжение рода кажется незначительной глупостью. Но, исполнив миссию, Принцесса вернется. И ее отдых в вашем гостеприимном замке затянется до тех пор, пока вам не надоест, ваше высочество.
С этими словами Серый Волк аккуратно взял в пасть руку ничего не понимающей золушки и повел ее по дорожке, в сторону ворот.
Принц налил себе вина и, чувствуя как спадает возбуждение, глядя на удаляющееся к воротам силуэты Принцессы Севера и ее лохматого спутника, пробормотал:
-Хороша, сучка. – Какая-то часть его до конца не хотела верить в то, что молодое, стройное, да к тому же экзотическое тело Северной Принцессы ему сегодня не светит и его сегодня не согреет.
Нацепив на пояс шпагу и, вернув на место связку с ключами, принц разочарованно вздохнул, допил вино и зашагал к замку.
*****
-Ща вдоль заборчика пройдемся чуток – объяснял серый волк. – Тут темень, стражи нет. Кто ж в здравом уме через такой забор сигать будет?
-Я не понимаю, Серый Волк, что ты затеял.
– Всё увидишь, моя хорошая, всё увидишь. О, пришли!
Под забором лежал туго набитый мешок.
– Мне много не надо. Там только пакетик один, с зельем заветным. А остальное – твоё.
Золушка, присев над мешком распустила тесёмки и в глаза ей тускло блеснуло. Монеты. Целый мешок монет.
– Ого... – выдохнула девушка и застыла над содержимым мешка, будто зачарованная.
-Я бы, наверное, на твоем месте, большую часть прикопал где-то, а с той частью, что поменьше, уехал бы. Начал новую жизнь. А как заканчиваться будут – вернулся. Ну, бери, чего смотришь...
*****
Мешок, предварительно отложив из него часть золота и необходимый Волку пакетик, закопали на заднем дворе, под поленницей. Новое Золушкино платье, к концу всей этой возни, уже ни на что не годилось. Однако, Золушке было наплевать на платье. Перед её глазами уже стояла новая жизнь.
– Трубка папина далеко? – поинтересовался Волк.
-Нет, а что?
– Принеси, не сочти за труд.
Золушка зашла в дом и вскоре вернулась с отцовской курительной трубкой.
-Теперь из пакетика доверху насыпь в нее, ага?
Золушка выполнила.
– Ну и подкури, что ль.
Золушка чиркнула спичкой, поднесла к трубке, потянула, раскуривая, и задний двор наполнился вязко-сладким запахом тлеющей тряпки.
– Марихуанна? – Удивилась Золушка.
– Она самая. Волк принял трубку из рук девушки и затянулся.
*****
-Как это, «сам вынес»?! – негодовал принц. У него, конечно, бывали провалы в памяти, после употребления определенных веществ. Но чтобы на столько? Лицо принца оккупировало недоумение. Такое же недоумение, как и у фротнмена эстонской power-speed-metal группы «Тень черепахи», недоумевающего, почему за пределами родной Эстонии все музыкальные metal-журналы называют их дебютный альбом качественным dark-ambient.
– Но ваше величество, вы же – страж в очередной раз развел руками – сами сказали, что на государственные нужды, мол, телочка сегодня, что надо…
– Сукккко – пробормотал принц себе под нос. – Последний пакет травы на весь замок. А до сезона еще...
*****
-Не то чтобы я их ненавижу – сказала Золушка, пуская к небу дымные колечки. – Я на них, скорее, злюсь. За тупость их. Мне просто папу жалко. Я буду огрызаться, так они на нем зло срывать начнут. А папенька у меня безвольный. Подкаблучник, короче.
-Ну чего толку злиться на мачеху, на сестер придурковатых, да о папке слабовольном расстраиваться? В конце концов, это их выбор. А у тебя – Волк постучал лапой по поленнице, намекая на то, что под ней прикопано – есть с чем свою жизнь устраивать-то! Прости их и проживай свою жизнь так, как тебе хочется.
– Всю жизнь мечтала накуриться, чтобы простить этот мир – иронично произнесла Золушка.
– Ну-у-у – протянул Серый Волк – если не получается простить этот мир на трезвую голову, то почему бы и не накуриться?
Помолчали.
До того, как ты вернулся, я думала, а отдамся-таки принцу. Будь что будет. А там, вдруг, приглянусь ему, глядишь, женится на мне, у нас свадьба будет королевская.
– Мечты наивной дурочки – оборвал ее Волк
– Почему? – спросила Золушка зевая.
-Ну, допустим, он бы тебя и не забыл на утро, с перепою-то. Ну даже послал бы искать тебя, по каким-то там приметам. Родинку в форме туфельки, там, на груди, или еще чего. Ну, нашел бы. Ну, год-два вы потрахались бы в удовольствие. И то, при его насыщенной половыми партнершами жизни, не факт. Ну, родила б ты ему ребенка и чо? Сидела б в королевских покоях безвылазно. Знала б кого из фрейлин твой муж натягивает, а ничего б поделать не смогла бы. Он же принц. Да он бы и не прятался особо.
-Мда… – пробормотала Золушка – перспективка не очень.
– Свадьба... Свадьба... Тоже мне, критерий счастливой жизни… – Голос Серого Волка становился глуше, уплывал всё дальше. – Тут вон, от блох не знаешь куда деваться, вот где проблема насущная. А принцы – это дело такое. Не всякий принц для жизни годен. И не всякий годный для жизни – принц… Новая кровь нужна вашему королевству. А то совсем скисли здесь. Даже сказки у вас скучные. Эх, Ваньку Дурака сюда бы… – голос Серого Волка, вплетаясь в сновидение, окончательно размазался и стал с ним одним целым.
*****
Проснулась Золушка от грохота открываемых ворот и вопля мачехи. Вспомнила сон. Говорящего волка, яркий бальный зал с уймой народа, похотливого принца...
-Приснится же, пробормотала Золушка разочарованно.
– Золушка-а-а-а! Ты что, спишь, мерзавка? Распряги лошадей, немедленно.
Сонная Золушка обошла дом и предстала пред мачехины очи.
-Ах, вот ты где, лентяйка! А ну немедленно распрягать…
Еще сонная, но уже испуганная Золушка полезла было в карман, и нащупала там туго набитый кошель...
Значит, не приснилось? Ну да, это не со сна же в голове шумит! Не обращая внимания на мачехины вопли, Золушка полезла во второй кармашек и достала оттуда папину трубку. От трубки несло совсем не табаком.
-А шли бы вы на№;%уй, мачеха, со своими техзаданиями! – Негромко, но отчетливо, так чтоб все слышали, произнесла Золушка. – Задрали, чесслово! Наймите прислугу себе, а я в рот ебала тут корячиться забесплатно.
И золушка вышла за ворота, в ночь, не дожидаясь, пока к мачехе вернется дар речи.
*****
А Серый Волк, лёжа за забором, прислушивался к последней сцене.
– Ну, вот и отлично. Давно бы так. – Пробормотал Серый, когда диалог закончился. И побежал дальше, по своим, возможно, даже и волчьим делам.
©VampiRUS
- Что-нибудь запрещенное имеете?
- Да. Собственное мнение.
¡ иɯʎdʞ ин ʞɐʞ 'ɐнɔɐdʞǝdu qнεиЖ
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Среда, 08.10.2014, 11:22:27 | Сообщение # 175 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| Пожарная история.
pesen_net
July 28th, 11:49
На въезде в Юрмалу стояла когда-то женщина-инспектор, имевшая форму куба. Большой серый квадрат был её проекцией в фас, в профиль и сверху. С ней любой тротуар становился блок-постом. От одного её взгляда поток машин тормозил, а от насупленных бровей даже пятился немножко. Несмотря на весь внутренний бетон, женщина подтягивалась десять раз и три километра пробегала за пятнадцать минут, подобная цветным парусам корабля. Протоколы аттестационной комиссии были тому порукой.
Раз в год каждый сотрудник МВД проходит аттестацию. Дворники, секретари, бухгалтеры, пожарные войска, все подтягиваются, отжимаются и бегают очень ловко, по документам. Минуточку, скажете вы, услышав слово «пожарные». А кто тогда приезжает на красной бочке к концу фейерверка, писает на головёшки, путается в шлангах и перемещается плавно, будто в рапиде? Кто эти милые, неловкие пупсы? Это они и есть. Благодаря сложной системе взяток даже беременный брандмейстер по документам быстр и пластичен.
Пожарный Борис (115 кг) однажды нагрубил начальнику и был вынужден сдавать бег на стадионе, по-честному, в самой унизительной форме. Начальник был злопамятным садистом, взятку не принял. А у Бориса только глаза и трепет от стремительной серны. Всё остальное от кулебяк и блинчиков. Его кредо – поспешишь – расплещешь суп. Борис упросил тощего товарища пробежать вместо себя. Только хорошо беги, сказал.
После аттестации пришёл на работу – коллеги приветствуют, улыбаются, руку жмут. На стене портрет героя (Бориса), поздравление со вторым местом по стране и пожелание успехов на чемпионате мира.
Спорт - он как понос, может настичь любого. Борис даже в соседний подъезд ездил на машине, медленно и с сигаретой. А тут стал бегать по утрам. Первые тридцать шагов давались неплохо. Но потом воздух заканчивался. Борис садился, ложился, вставал, снова садился. Борис готов был подкупить какой-нибудь природный катаклизм, лишь бы отвлечь судей. Но знакомых торнадо не было, а ломать ногу остро не хотелось. И Борис придумал запереться в туалете. Перед самым стартом. Дескать, сломанная щеколда оборвала карьеру. Но всё равно тренировался.
В голливудской экранизации история Бориса начиналась бы с голых торсов. Жара, пожарный участок, парни друг на друге пересчитывают кубики пресса. Иногда тревожно смотрят вдаль. Потом дым, пламя, все бегут, выносят из пламени котёночка или Шарлиз Терон.
Киношный Борис был бы добр и не слишком спортивен. У него на животе всего пять кубиков, но именно его по ошибке отправляют на чемпионат. Он идёт топиться, но встречает на берегу бывшую чемпионку по бегу, бабу вредную и красивую. Начинаются тренировки. Весь второй акт женщина насилует Бориса, сперва презрительно, потом любя. Главный забег он проигрывает, но в финале догоняет горящий поезд, спасает людей. Ты бежал божественно! – говорят пассажиры. Чемпионка целует героя в выпавший на плечо язык.
Настоящий Борис за месяц тренировок получил несколько собачьих укусов и никаких навыков. Приехал на чемпионат – все соперники жилистые, длинноногие. Только коллега из Польши похож на Бориса, такая же вспотевшая жертва бюрократии. Их обоих застукали в туалете за попыткой сломать щеколду. Пришлось идти соревноваться.
На десятом метре поляк упал. И само падение и мука на лице были хорошо отрепетированы, многие поверили. Борис не растерялся, кинулся к упавшему. Помог встать, подставил плечо. Целый час они ковыляли к финишу. Стадион аплодировал. Отказаться от победы, спасая незнакомца - это так по нашему, по-пожарному, - говорили зрители.
Спортивные успехи не вскружили Борису голову. Наоборот, он помирился с начальником и получил старшего сержанта. Обещал покатать меня на пожарной бочке, которая венец красоты. А если захочу, он добудет справку с подробным описанием моего пресса и героических подтягиваний. Замечательный мужик. Побольше бы таких.
http://pesen-net.livejournal.com/76738.html
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Среда, 08.10.2014, 11:25:38 | Сообщение # 176 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| Тихие ночные выстрелы.
pesen_net
July 21st, 15:20
Дом как фаллический символ круче пистолета, шпаги и самого фаллоса. Он виден издалека, им удобно мериться. Каждый мужчина мечтает о большом и толстом доме. Снег, листопад, грызуны, тёща на всё лето, забор упал, до офиса два часа по пробкам – всё это пугает, пока живёшь в квартире. Но предложи мужчине сарай под Вологдой – получишь вместо друга крестьянина-психопата, ненавистника лифтов и мусоропроводов.
Через год лицом к лицу с природой друг измождён, нелюдим, жена сбежала, дети как-то по-особенному ненавидят природу. Приезжаешь навестить – он сидит в яме, говорит что ищет кабель, но кажется, могилу роет. Как же тут хорошо, говорит друг. И непонятно, имеет ли он ввиду эту яму или страну целиком. Единственный крошечный недостаток дома - постоянные гости. Как только сходит снег, они идут стадами, как сардины, как гунны, как гольфстрим. Их не останавливает отсутствие дров и мяса. Они всё везут с собой. Тарелки перебьют, газон вспашут, смородину вырвут и уедут. Не все, не сразу и ненадолго, но уедут.
Ещё минус, бомжи украли за лето три тачки, тазов без счёта и собаку Тузика. Пёс кусал домашних и жрал каждый раз как в последний, так что его не жалко. По некоторым признакам, похищение тазов он сам и организовал. Зимой полопались отопительные трубы. Семья до апреля играла в экспедицию Амундсена, потом всё текло и капало, как в фильмах Тарковского. Вода в кране рыжая, из неё можно бы добывать железо, но лень. Осваивая выгребную канализацию, научился бельё не стирать а вытряхивать, посуду облизывать, тело почёсывать. Некоторые деревенские подлости нужно просто запомнить. От мыслей про загар начнётся дождь, от чистки дымохода трескается фундамент. Не важно почему, прими это и не сопротивляйся. Комары на селе - вершина пищевой цепочки. Умеют читать мысли и этикетки на пузырьках с ядами. Нанести им урон можно, лишь потравив гражданское население.
Постепенно рассказчик теряет контроль, заходится. Вернуться к разговору о хорошем уже не выходит. Заканчивается вечер валерьянкой и электрическим ударом. Кабель в яме пока кого-нибудь не шарахнет – не заработает.
Владелец пароходной компании Беня Штольц для укрощения дома нанимает профессионалов. У него вилла, похожая на рубку сухогруза. Три этажа, вид на реку. Садовники стригут Бенин крыжовник, девушка в переднике метёт, подъёмный кран весной переносит яхту на воду, осенью возвращает на стапеля. Специальные матросы полируют кораблик, укрывают на зиму тентом. Только педагога для птиц, считавших дом прибрежной скалой, Беня не нашёл. Чайки собирались на крыше каждое утро, в пять. Их гвалт казался бессистемным, но если долго слушать сквозь сон чужую речь, можно освоить не только китайский, но и чаячий.
Схема общения была проста. Одна чайка рассказывает анекдот, две-три иронически комментируюти, потом вся толпа ржёт. Чайки валились на бок, катались по крыше, тыча пальцами в рассказчика, приговаривали «щас лопну». Беня хотел намазать крышу реагентом против птиц, но такого не выпускают. Нанимать актёра в костюме ястреба дорого и неэффективно.
Ефремов называл предрассветные сумерки часом Быка. Девяносто шесть процентов самоубийств совершается в это тяжёлое время. Беня в час Быка особенно хотел спать, но ему не давали. Он не выдержал, достал ружьё, вышел, прицелился и жахнул. Потом ещё и ещё.
- Салют? – удивились птицы.
Беня мазал, хохот на крыше усиливался. И вдруг чайка Геннадий накренился, упал и закрыл свои красные очи. Он был балагур и добряк. Скорбь пронзила птичьи сердца. Друзья нагадили на прощание сколько смогли и полетели прочь, подальше от этого идиота с винтовкой. К Бене потом приезжала полиция, шили мокруху - труп не нашли. Осмотрели крышу – там гуано по колено, но тихо и безлюдно.
Невдалеке от Бениного стоит дом с подозрительно чистой крышей. (см. Фото) Птицы его избегают. Если верить садовнику, дача Пугачёвой. Вот и объясните мне, значит ли это что чайки разбираются в музыке, или наоборот?
http://pesen-net.livejournal.com/76439.html
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Среда, 08.10.2014, 11:30:25 | Сообщение # 177 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| Чего боится французский повар.
pesen_net
July 3rd, 14:02
Однажды в Латвии пропал бензин. Это как-то связано с независимостью, приходит одно - пропадает второе. Автомобилисты сбивались в стаи для слежки за бензовозами. Под подозрение попадали даже ассенизаторские бочки. Стоило одной припарковаться, собирались граждане, спрашивали что внутри. Самые недоверчвые требовали доказательств.
Бензовозы вели себя как привидения. Выпадали из сумрака в случайных кустах и тут же развоплощались. Они боялись бандитов, полиции, друг друга и покупателей. Некоторые продавали крутку с запахом бензина, бывшую на деле эссенцией из старых тряпок, или ещё какой тыквой – всемирным эквивалентом разочарования. Например, я однажды купил двадцать литров жидких коричневых кристаллов.
В том году мне нравилась Лена. Она была прагматиком, но согласилась прокатиться со мной на край земли. Удивительно доверчивы бывают женщины, шлёпнутые в сумерках по попе. С моим автомобилем ваз-2104 краем земли могла оказаться любая канава. Мы проехали девять километров, развернулись и - скорей, скорей к цивилизации - покатили назад. Автомобиль чихнул нехорошо, потом ещё и вдруг потерял сознание. Я в те годы не боялся ни красивых женщин, ни поломанных машин. Поцеловал Лену, открыл капот, проверил искру, насос, разобрал карбюратор. Оказалось, коричневые кристаллы забили поплавковую камеру. Вычистил их, собрал карбюратор, проехал триста метров, встал, опять разобрал, вычистил, проехал, встал и так тридцать четыре раза.
Было холодно, Лена расхотела кататься. Она с первого раза заметила мою техническую грамотность. Следующие тридцать три остановки казались ей ненужным хвастовством. Её голова кружилась от нашей близости. Я не просто пах бензином. Я говорил как бензин, думал как бензин, улыбался как бензин. При мне страшно было курить. Это называется, вроде бы, синестезия - иллюзия клубничного запаха при виде клубники. При последующих наших обеих встречах Лене всюду мерещился нефтеперегонный завод. Отношения не заладились. Жаль. Потому что человек я, в общем, не плохой.
Квартирные воры тех лет первым делом вычищали холодильники. Президент обещал отпилить Латвию от Евразии. Они говорил что мы свободный народ, на вёслах можем догрести до Гудзона и там притвориться небольшим культурным островом.
В соседней Эстонии некий ресторан нанял французского повара. Тот определил по карте, что едет в СССР. Он знал о главных русских изюминках - Мафии, Морозе и Медведях. Ещё наполеон от них писал. Самолёт привёз повара в Ригу. Навстречу из Таллина выехал водитель. Неразговорчивый, но сообразительный, с запасной канистрой. Перед самой границей водитель заехал в лес и закопал топливо. Не доверял таможне.
По-французски эстонец умел только табличку поднимать – M. Michel Godefroi, chef. Зато, табличка была прекрасна. Другие оторвут картон от ящика с бананами, или вырвут из блокнота, или от рулона в туалете. Напишут ручкой и встречают. Эстонцы же приготовили настоящий ксерокс на палочке. Сразу видно, солидная фирма. Водитель накормил гостя в ресторане, почти насильно сводил в туалет. Триста километров, всё-таки. В дороге попутчики улыбались друг другу. Иногда повар делал вежливые наблюдения: У вас чудесная погода... В России красивые женщины... Как много деревьев, это тайга?... Улыбнитесь, если ваша тёща – вурдалк...
Эстонец в ответ прилежно улыбался. Казалось, сам звук французской речи ему сладок. Въехали на Родину. Свернули в лес. Водитель улыбнулся шире прежнего. Он планировал объяснить мимчески «у меня в лесу закопана канистра, надо заправиться». Француз заметил и лес, и странную дорогу, и блеснувшие в бороде попутчика зубы. Такой оскал мог значить что угодно, от «сейчас наша любовь осуществится», до «вот мы и приехали, говорливая французская булочка».
На мрачной поляне, среди тёмных елей машина встала. Водитель достал из багажника лопату, стал копать. Он был похож на мафию и медведя одновременно. Подмораживало, пасьянс сошёлся. Убивать повара, конечно, было незачем. Но у русских ни в чём нет смысла. Мы сам смысл уничтожаем, если находим. Абсурд – вот настоящая наша национальная идея.
Пахло лесом и стылой землёй. Повар приготовился драться портфелем, как только упырь протянет руки к горлу. Водитель же вынул из земли канистру, залил бак, вытер руки салфеточкой, сел за руль и зевнул протяжно. Дальше ехали молча. Снова улыбались.
Примерно через неделю, раздражённый северной спецификой, повар остро пошутил:
- Зачем вы строите ресторан? Накопайте в лесу бензина и живите счастливо!
Никто его не понял. Какой, подумали, дурацкий юмор у французов.
http://pesen-net.livejournal.com/75920.html
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Вторник, 07.04.2015, 00:29:46 | Сообщение # 178 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| Хорошее стихотворение. Красивое.
Хоть позицию автора я абсолютно не принимаю.
И взято оно с абсолютно людоедского форума, обезумевшего и озверевшего от крови.
Но все таки...
СОЛНЦЕ ИУДЫ
Улиц безлюдных
Вздутые вены.
Гулкое эхо.
Серые стены.
Молча уходят
С линии фронта,
Город оставив
За горизонтом.
Молча уходят
Строем молчащим,
Мимо селений,
Молча горящих.
Флаги склонились
В мрачном молчанье.
Нет искупленья.
Нет оправданья.
Город дымится.
Город пылает.
Брошен не теми,
Кто отступает.
Брошен не теми,
Что погибали.
Предан не теми,
Что умирали.
Те, что погибли,
Смотрят с презреньем.
В мёртвых глазницах
Недоуменье.
Чёрной зарницей,
Взглядом бездонным
Вслед уходящим
Смотрят колоннам.
А вместе с ними,
Ложь проклиная,
Смотрят живые,
Всё понимая.
Город героев
Враг не забудет.
Те, кто остался,
Знают, что будет.
Пепел пожарищ
Ветры уносят.
Те, кто остался,
С мёртвых не спросят.
Знамя чужое
Скоро поднимут.
Те, что погибли,
Сраму не имут.
И понимая,
Что происходит,
Солнце Иуды
В небе восходит.
(с) П.Раста [hide]
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| KOSTA | Дата: Понедельник, 20.04.2015, 08:07:58 | Сообщение # 179 |
|
Генерал-полковник
Группа: Проверенные
Сообщений: 3052
Металлодетектор: был
Страна: Российская Федерация
Город: Самара
Репутация: 654
Статус: Тут его нет
| Хорошая статья о Дне Победы.
Тоже раздражает официоз и помпезность. За парадами и салютами стало не видно тех настоящих героев той войны. Осталась одна напыщенная агитация и шапкозакидательство.
http://lenta.ru/articles/2015/04/20/denpobedy/
Обратно в чужие, глухие века...
Слепые, немые.
Где солнце не светит и ночь глубока,
Где правда распята и царствует ложь,
Где правит законы кровавые нож.
И сказку на плаху выводит палач.
Слепые, немые века...
|
| |
| |
| кот | Дата: Понедельник, 04.05.2015, 19:00:30 | Сообщение # 180 |
|
Добрый кот.
Группа: Проверенные
Сообщений: 9335
Металлодетектор: terra
Страна: Российская Федерация
Город: Cамара
Репутация: 2700
Статус: Тут его нет
| судя по моим "замечаниям" я мат-ом разговариваю постоянно...вот и я думаю что лучше быть чем слыть 
или попробуйте отредактируйте так что бы сохранить смысл этой истории 
Как мы с Вовкой и дедом ходили на рыбалку
Однажды нас дед решил взять на рыбалку. Не, ну мы конечно и до этого ходили с ним на рыбалку, а тут по-настоящему. На лодке и потом обед с ухой. Я, конечно, эту рыбалку запомнил надолго, а Вовка и подавно.
Дед нас разбудил с утра пораньше.
- Пиздуйте червей копать.
К своим семи годам, я уже был не плохим лингвистом. Я мог легко перевести любое выражение, произнесённый бабкой или дедом. И в данном контексте я понял, что “пиздуйте”, означает - давайте по-быстрому вставайте, умывайтесь, завтракайте и затем уж идите копать червей.
Мы с Вовкой быстренько позавтракали и отправились во двор искать червей.
- Мелких брать? - спрашивал Вовка, поднимая очередную дощечку.
- Ты помнишь, что в тот раз было, когда мы мелких набрали дохрена?- напомнил я Вовке.
- Помню. - поморщился Вовка...
…мы как раз собрались пообедать, после того, как половили рыбы. Дед развернул котомку. Достал хлеба, картошки, яиц и колбасы. Он отрезал нам по куску хлеба, посыпал солью и положил каждому по горстке червяков сверху.
- Это чё? Нам? - наморщился Вовка.
- А хули? Пропадать что ли им теперь? - ответил невозмутимо дед. - Чё добыли, то и ешьте. Рыбы то вы дохуя из нихуя поймали. Каждому по заслугам. - и положил на свой хлеб огромный кусок колбасы.
Мы сглотнули слюну и с ужасом посмотрели на свои “бутерброды”...
- Дааааа. - вспомнил и я. - Хорошо, что он ещё передумал.
Через некоторое время мы набрали, как нам показалось, достаточно.
- Это чё это вы? - встретила нас в доме бабка.
- Червей накопали. - с гордостью я продемонстрировал ей полную кружку червяков.
- Вы... да я вас... да я вам... - у бабки явно не хватало словарного запаса, что бы выразить свои эмоции. - Это же моя кружка! Рыболовы припизднутые! Скидывайте штаны, я вам глистов щас добавлю.
Но я выдвинул предположение, что бабка шутит.
- Я вот щас пошучу и скажу деду, что рыбалка отменяется. Посмотрю тогда, как он с вами пошутит. - и выбросила червяков в окно.
Нам оставалось только одно. Найти новую посуду и бежать собирать расползающихся червей под окном. Но рыбалка не отменялась...
Солнышко уже приятно пригревало, и мы втроём шли по направлению к реке.
- Дед, а мы щуку поймаем? - допытывал я его. Ведь именно щука была нашей основной целью.
- Поймаем. - утвердительно кивнул дед. - Главное наживка. В крайнем случае, на Вовку будем ловить. - хитро улыбнулся дед.
Вовка расстроился и остановился.
- Я не хочу быть наживкой. Я червей много накопал. - Вовка продемонстрировал деду полную консервную банку червей.
- А щука на червей не ловится. Ей живая приманка нужна. Мы тебе штанцы скинем и в воду поставим. Щука твой смехуёк увидит и приплывёт. Тут-то мы её и поймаем. - рассказывал дед с серьёзным видом.
- Я не пойду. - Вовка остановился.
- Не бзди. - приободрил его дед. - На твою залупу даже пескарь не клюнет, не то что щука. Я шутю.
Вовка посмеялся шутке деда и воодушевлённый зашагал с нами дальше.
До речки идти надо было километра 2-3, вниз от деревни через поле и рощу. Я вспомнил игру, в которую меня учила играть мама. Она сказала, что-то про поэзию и что эта игра что-то там развивает. Надо было к слову, который говорит один, придумывать рифму. Я понятия не имел, что такое рифма, поэтому всегда называл слово, а мама подбирала рифму. Смысл я понимал, но сам найти рифму никогда не мог.
- Деда. Давай играть в рифмы. - предложил я ему. - Я говорю слово, а ты рифму.
- Хуифму, - ответил дед, и я так понял, что он согласился.
Я посмотрел по сторонам и начал.
- Дерево - Хуерево. - рифмовал дед.
- Трава - Хуева.
- Солнце - Хуёнце...
Через несколько минут мне надоело. На всё, что я говорил, дед рифмовал незамысловатым словом через ХУ. Я так понял, что дед в поэзии разбирается ещё хуже меня...
Наконец-то мы добрались до реки. Дед сложил в лодку снасти и посадил нас с Вовкой.
- Значит так. Сидеть смирно и не мудить. Вот вам по удочке, сидите подрачивайте.
Тут конечно было два новых слова для меня, но я пока их просто запомнил и не стал уточнять. Я так предположил, что это он нас напутствовал на хорошую рыбалку.
Мы тихонько покачивались в лодке. Дед таскал карасей и ещё какую-то рыбу-пизду. Я тоже поймал какого-то пескаря, а Вовка в очередной раз дохуя-нихуя.
- Значит, щас гребём вон в ту, тихую заводь. Там щуки водятся. Мы их щас на наживку будем ловить.
Вовка на всякий случай прикрыл рукам свой смехуёк и сел подальше от деда на лавочку в конце лодки.
Дед насаживал мелочь на крючок и забрасывал свой дефицитный спиннинг. Он был настолько ценен, что нам даже трогать его запрещалось. Очень долго ничего не попадалось.
- Деда. Я писать хочу. - заныл Вовка.
- Завяжи в узел и не пизди под руку. - дед наматывал в очередной раз катушку.
- Деда. Я щас описаюсь. - не унимался Вовка.
- Вот народили калек безмозглых. - возмущался дед. - Встань и посцы с лодки.
Вовка воспользовался советом деда и встал на лавочку, спуская штаны. В это время у деда началось какое-то оживление. Леска натянулась, и спиннинг резко дёрнулся. Я даже присел от того, как лодку качнуло. Вовка же присесть не успел, потому что он как раз сцал в воду с лавочки. Поэтому он просто повалился как кулёк за борт.
- Бляяяя!!! Щука!!! - орал дед, не заметивший ещё потери одного рыбака.
- Аааааа!!! - орал Вовка.
Плавать то он, конечно, умеет не плохо, но в данной ситуации, крик “Щука!!!” для него означал одно. Он в воде без штанов и является хорошей приманкой со своим сме***ком для щуки.
Тут дед обратил внимание, на то, что кого-то не хватает и кто-то ещё орёт в воде. По его виду я предположил, что он стоит перед выбором. Либо тащить щуку, либо Вовку и судя по его реакции, щука перевешивала. Дед держал спиннинг, Вовка орал и бултыхался в воде. Так продолжалось несколько секунд. Наконец, видимо в деде превозобладали родственные чувства и он, заблокировав катушку, с криком “Держи спиннинг”, отправился спасать Вовку. такого счастья я даже представить себе не мог. В моей руке оказался настоящий спиннинг, а на другом конце его щука. Мне показалось на минутку, что я стал даже выше. Я стоял на носу лодки и леска приятно тянула спиннинг. Но счастье именно длилось только минуту. Щука дёрнула, спиннинг, не долго колеблясь, отправился следом за щукой.
Ещё через минуту дед с Вовкой взобрались на лодку. Я чё-то даже не успел придумать, как бы мне оправдаться и не получить пиздюлей.
- А где...? - единственное, что спросил дед.
- Щука? - спросил я.
- Какая в пизду щука! Где спиннинг?
Мне показалось, что дед явно был недоволен той ситуацией, что щука утащила его спиннинг.
- Так это... - замялся я.
Нет бы, тут сказать, как было. Ну, сил не хватило. Не смог. Не удержал. Нет же. Страх перед расправой выдумывал за меня различные версии оправдания. В голове как мухи носился рой спасительных мыслей. “Это не я”, “Я не видел”, “Я не знаю”, “Ты мне не давал” - всё не то.
- Так это... - остановился я на этой версии. - Другая щука выскочила и схватилась зубами за спиннинг. На помощь пришла, наверное. Вот и утащила его.
- Что? - сумел только изумлённо вымолвить дед.
Мне так показалось, что версия, как говорит дед “не про пизду и не про красную армию”...
Спиннинг мы, конечно, искали долго, но безуспешно. Дед предложил меня скинуть в воду, отправить на поиск двух подружек щук, обладательниц дорогого спиннинга. Может они сжалятся над убогим и вернуть рыболовные снасти. А может, утащат на дно, что тоже хороший вариант. C одним подонком легче справляться будет. А родителям скажет, что один внук тоже хорошо, да и продуктов в два раза меньше.
Тут я деду решил признаться во всём и пообещал, что когда я вырасту, я выучусь на водолаза и найду ему спиннинг. На том и порешили, хотя как мне показалось, дед выглядел расстроенным...
Мы разожги на берегу костёр и приготовились пообедать. Дед поставил на костёр котелок и стал готовить уху.
- Что бы получилась настоящая уха, нужно добавить головешку. Тогда будет самое то. - учил нас дед, помешивая половником уху. - Я пойду посрать, а вы следите за костром.
Мы со всей ответственностью подошли к делу. Вовка носил веточки в костёр, а я помешивал половником содержимое котелка. Так как у меня уже был опыт приготовления супа, я возложил это ответственное дело на себя. Мы решили деду помочь по полной программе.
- Мне кажется, пора добавлять головешки. - изрёк я.
- Думаю да. - согласился Вовка...
Дед вернулся, а мы уже были готовы к обеду. На траве мы расстелили покрывало. Разложили припасы, а из котелка торчали два брёвнышка, которые мы с очень большой осторожностью вытащили из костра.
- Головешки должны быть побольше.
- Да. - согласился Вовка.
- Что-нибудь запрещенное имеете?
- Да. Собственное мнение.
¡ иɯʎdʞ ин ʞɐʞ 'ɐнɔɐdʞǝdu qнεиЖ
|
| |
| |
|
