| кот | Дата: Среда, 14.03.2018, 14:55:53 | Сообщение # 1 |
Добрый кот.
Группа: Проверенные
Сообщений: 9335
Металлодетектор: terra
Страна: Российская Федерация
Город: Cамара
Репутация: 2700
Статус: Тут его нет
| Саратовский колонист - присяжный поверенный К.Ф. Юстус в местной газете "Deutsche Volkszeitung" (1914. № 57), написал интересную статью о своей поездке в Германию для разыскания места выхода его предков 150 лет тому назад из Рейнской провинции, близ города Фридберга. Но кого бы он ни спрашивал о переселении колонистов в XVIII столетии в Россию, на Волгу, никто ничего не знал и ни от кого об этом не слышал; знали о переселениях в Америку, некоторые прекрасно знали о существовании Волги, восторгаясь роскошной икрой, но о существовании на Волге немецких колонистов никто понятия не имел. "Ничего не поделаешь, - закончил свою статью г. Юстус, - там люди ничего о нас не помнят, они нас совсем забыли!"
После франко-прусской войны 1870-1871 года в Россию стекалась масса калек-германцев, которые, случайно попав на Волгу, удивлялись существованию здесь немецких колонистов; но, ознакомившись с ними, отказывались признать их "своими" и относились к ним пренебрежительно, свысока, как к диким, некультурным людям.
До настоящего времени ни поволжские колонисты с Германией, ни Германия с колонистами не состояли ни в промышленных, ни в иных каких-либо отношениях. Лишь с начала нынешнего века некоторые протестантские пасторы Поволжья вербовали среди колонистов переселенцев в Силезию; но переселившаяся было туда группа лиц, около 50 семей, уже через год вернулась обратно. В то же время колонисты охотно переселяются в Америку и остаются там навсегда.
Таким образом, не только германцы забыли поволжских соплеменников, но и последние забыли Германию, а попав в нее, там более не уживаются и возвращаются в Россию. При таком взаимоотношении колонистов и германцев кажутся просто дикими клеветнические уверения некоторых администраторов и quasi-патриотов о том, что колонисты постоянно стремятся к Германии и ее императору Вильгельму.
И действительно, немецкий колонист Поволжья не являет собою тип германской нации, потомков древних тевтонов. Это новый народ, даже новая раса, создавшаяся в особых жизненных условиях. Слово "немец", коим до сих пор еще называют колонистов, есть форма, лишенная всякого содержания. При этом слове следует представлять западноевропейского немца-германца: колонист не немец в этом смысле, однако и не русский. Колонисты - это новая, самобытная, самодовлеющая нация, ничем абсолютно не похожая на немца-германца. Если колониста-немца снова отправить в Германию, то, как показал опыт, он окажется в чужой, непонятной ему среде, он будет за границей, а не в "фатерлянде" и рано или поздно вернется на свою Волгу.
...Как мы уже знаем из указанных нами манифестов, циркуляров и секретных предписаний, истинными причинами вызова поволжских колонистов были: заселение пустующих мест, желание создать на границах с калмыками, киргизами и дикими народами естественный буфер для безопасности России и утвердить ее владычество на этих окраинах, а также желание поднять культуру земледелия и промышленности посредством иммиграции просвещенных западноевропейцев. Русское правительство не благодетельствовало иммигрантов, а само ждало от них благодеяний для страны. И эти ожидания блестяще оправдались.
...
Вызывные манифесты обещали полную индивидуализацию и дифференциацию занятий; предлагалось идти в Россию ремесленникам, учителям, военным, купцам, врачам, аптекарям, земледельцам, и каждому обещалось занятие по его способностям и умению. Однако по заселении все были принудительным образом обращены в землепашцев. Людям, не имевшим ни малейшего понятия о посеве, земледельческих орудиях и обработке земли, выдавались бороны, сохи и семена; да и это выдавалось с полной небрежностью, не вовремя и в недостаточном количестве. Колонистов поселили и бросили на произвол судьбы.
Среди лишений и тяжкой борьбы за существование и вымерло первое поколение. На смену ему явилось новое, землепашцы, нивелированные в умственном и нравственном отношении и в образе жизни, выросшие в чуждом климате, суровых жизненных условиях и при чуждых первому поколению порядках крепостничества. Первые колонисты пытались еще жаловаться, уходить, протестовать, но второе поколение настолько огрубело в постоянной борьбе за кусок хлеба, что покорно подчинялось всем распоряжениям, ища забвения в религии; но и служители неба были не на их стороне и, как мы видим, заботились лишь о собственном благополучии. Поэтому нравы стали суровыми и безжалостными, а умственные интересы совершенно исчезли...
...Не было более подчиненного всем и каждому народа, чем колонисты: жизнь их регламентировалась вплоть до самых интимных супружеских отношений. На колонистах администрация производила всякого рода опыты; придет начальству какая-нибудь нелепая фантазия, как ее уже предписывали применить к колонистам: их заставляли плодить тутовые деревья и разводить шпанских овец, не выносящих наших холодов и климата. При таких жизненных условиях колонисты везде и во всем видели своих врагов, замкнулись и сделались суровыми. О просвещении их никто не заботился. Вызывавшее вначале протесты телесное наказание еще более повело к отуплению и огрубению. Все способствовало некультурности и умственной отсталости колонистов, и лишь просвещение, проникшее в последние 30 лет в колонии, начало оказывать благодетельное влияние, уничтожать суровые нравы и размыкать тот круг отчуждения, в который были заключены колонисты. Но эти отрицательные явления не могли вытравить из колонистов ту массу хороших черт, которыми наделила их природа. Они трудолюбивы, чистоплотны, аккуратны, лояльны, дружны и честны; в последнем особенно сходятся отзывы всех соприкасающихся с ними: колонисту верят на слово и случаи обманов очень редки. В делах чести колонисты крайне щепетильны; обвинить колониста в бесчестном поступке значит вызвать к себе вечную вражду его: он реагирует возбуждением судебного преследования и для наказания обидчика пройдет все судебные инстанции и не пожалеет на это никаких денег. Колонист никогда не затеет спора или драки, но зато никогда не снесет обиды его действием. Когда во время войны с Германией находились, с легкой руки Москвы, любители погромов, которые подбивали русских крестьян на разгром колоний, то с уверенностью можно было сказать, что погром этот кончится не в пользу погромщиков: все колонисты приготовились и решили обороняться чем попало. Слухи о подготовке погромов, на которые, к чести сказать, русские крестьяне не пошли, привели колонистов в ярость, так как они беспрекословно несли на алтарь отечества свои средства и жизни лучших своих сынов; в рядах русской армии они сражались с беззаветной храбростью, и многие вернулись с георгиевскими крестами, в то время как австрийские галичане целыми полками сознательно и добровольно сдавались в русский плен.
Колонисты покорны старшим и начальству. Отец семьи имеет неограниченную, патриархальную власть в семье, и никто из членов последней не вправе действовать самостоятельно и без ведома отца. Все распоряжения начальства, хотя бы и незаконные, исполняются колонистами беспрекословно; подати и повинности вносятся бездоимочно даже в неурожайные годы. Несчастья и жизненные невзгоды колонисты переносят терпеливо и безропотно; в общем, они равнодушны ко всякого рода переменам в жизни и сживаются со всяким положением. Они религиозны до фанатизма; почти каждый праздник посещают церковь, молятся перед сном и после него, до и после еды, при колокольном звоне, при грозе и молнии, часто произносят молитвенные восклицания, почти целой колонией хоронят покойников.
В семейной жизни они деспотичны и требовательны; дети находятся в беспрекословном подчинении родителей и за непослушание и шалости жестоко наказываются. Жена - раба своего мужа и часто подвергается жестоким побоям; она исполняет домашние работы, заведует кухней, обшивает семью, но в общем хозяйственном распоряжении голоса не имеет: редко можно встретить среди других народов и сословий более угнетенное состояние женщины, чем у колонистов, несмотря на то, что она работает в доме вдвое более мужчины.
По своему физическому развитию колонисты высоки ростом, хорошо сложены, выносливы, сильны, со свежим лицом, белыми зубами; большая часть колонистов брюнеты, меньшая - блондины; в общем, они представляют тип германской нации в лучшем его развитии и резко отличаются от соседних славянских и финских типов, от которых их сразу можно отличить по внешнему виду: колонисты бреют усы и бороду, волосы расчесывают прямым пробором, обстригая в скобку. Колонистки в юности большею частью красивы, но ранний выход замуж и беспрерывная тяжелая работа заставляют их скоро стариться. Аккуратный и чистоплотный образ жизни препятствует доступу в колонии болезням вообще, а эпидемическим в частности, поэтому колонисты весьма плодовиты, и до введения всеобщей воинской повинности семья в среднем выращивала 4 детей; семьи в 5, 6 и 7 детей в колониях не редкость...
...Большая часть колонистской жизни протекает в продолжительной и тяжелой сельскохозяйственной работе. Весной и летом в страдную пору колонии почти совершенно вымирают: все население на гумне и в поле. Лишь осенью, по окончании работ, в колониях водворяется жизнь, но и тут эта жизнь превращается в сплошной нескончаемый труд по тканью сарпинки, выделке веялок, плугов и пр.
Тем не менее осень дает населению колоний возможность несколько отдохнуть и жить в собственное удовольствие. У колонистов не более 60 праздничных и воскресных дней в году. Праздничные дни вне воскресений: два дня Рождества Христова, Новый год, Крещение, Благовещение, второй день Пасхи (понедельник), Вознесение и Духов День - приходятся на сравнительно свободное от работ время, а страдная пора проходит без праздников. Поэтому в праздничные дни колонисты стараются вознаградить себя за тяжелую, почти непрерывную работу и празднуют их весьма торжественно. С особой помпезностью колонисты празднуют престольные праздники - кирмесы (Kirmes, Kirchmesse, в названии колонистов: "Kirh"). Все воскресенья осени распределены на кирмесы, причем кирмесы соседних колоний никогда не совпадают, а приходятся на разные воскресенья, чтобы на торжество можно было съезжаться жителям нескольких колоний и участвовать в праздновании несколько воскресений...
...Праздники кирмеса снова сменяются трудовыми днями недоконченной осенней работы или началом сезона зимних работ по тканью сарпинки и другим кустарным промыслам, производящимся в колониях. Но труд уже разнообразится некоторыми удовольствиями, особенно по вечерам. Холостая молодежь (Burschen) собирается в домах своих возлюбленных (Menschen), сходящихся на посиделки поочередно, то в доме одной, то другой для рукодельных работ, и беседует с ними до поздней ночи, отпуская шутки и рассказывая всякого рода небылицы, а после посиделок каждый парень провожает свою возлюбленную до ее дома.
При первых заморозках в каждом дворе режут свиней, выделывают колбасы; пекут в кипящем масле особого рода хворост (Кröрpel), приглашают гостей на Säutröster, Metzelsuppe - импровизированный ужин с выпивкой.
Поздней осенью происходят сватовства, за которыми следуют на Святки, в частности на второй день Рождества, венчания и свадьбы. Это важное в человеческой жизни событие - вступление в брак - в колониях сопровождается массой особенностей и церемоний. Хотя желающая вступить в брак пара обыкновенно уже несколько лет считается, с ведома родителей, женихом и невестой, но церемония сватовства неотступно производится по строго установленному ритуалу. Сватовство у колонистов - исключительная привилегия мужчин, свах у них не бывает вовсе; оно производится ночью, как бы тайно, чтобы отказ жениху, получивший название Korb ("корзина" - по обыкновению вывешивать у ворот получившего отказ пустую корзину), не получил широкой огласки.
Жених или его родители приглашают сватов, набивших на деле сватовства руку. Они отправляются в дом родителей невесты. Предварительно извещенные окольными путями родители невесты в вечер сватовства ложатся рано, запирают дом и ожидают сватов в постели. В условленное время сваты стучатся в окно или дверь и просятся в дом. Их впускают наскоро одетые хозяева и приглашают садиться. Сваты начинают отвлеченный разговор о событиях дня, с целью вовлечь хозяев в разговор, но тщетно: они отмалчиваются. Затем сваты начинают расточать похвалы невесте и ее родителям за хорошее воспитание и высказывать свои пожелания, чтобы девушка вышла за хорошего парня. Наконец осведомляют хозяев и о цели прихода, расхваливают жениха и просят ответа. После некоторой паузы, за которой следует новое уговаривание, отец невесты обыкновенно решительно отвергает предложение или за молодостью дочери или за неприготовлением для нее приданого. Начинается новое уговаривание: до свадьбы еще продолжительный срок и приданое справить успеют, а если не успеют, то можно приготовить и после свадьбы и т. д. Постепенно родители сдаются и не возражают, если дочь согласна. Уговоры сватов сопровождаются угощением: принесенной с собою водкою, которая постепенно оказывает благотворное воздействие. В дом приглашается стоявший за дверью жених, который робко просит согласия родителей на брак его с их дочерью. Наконец, на сиену появляется и невеста, которая на предложенный ей вопрос, желает ли она выйти за парня, предоставляет это на усмотрение родителей: если родители желают, она согласна. Родители соглашаются, и молодые подают друг другу руки, а жених крадет у растерянной невесты поцелуй. Затем жених дает невесте от 10 до 25 руб. кладки, а невеста вручает жениху заготовленную для него ею рубашку. Сватовство заканчивается угощением сватов и жениха закуской и выпивкой, приготовленными хозяйкой и подаваемой невестой. На следующий день невеста и ее родители приглашаются в дом жениха на смотрины. Через день происходит церковное обручение, а за ним следует оглашение в церкви в ближайшие три воскресенья.
Свадьба устраивается в доме жениха, на нее приглашаются все родственники жениха и невесты и крестные родители. Приглашение производится накануне свадьбы особыми возвестителями; им сопутствуют две женщины с корзинами, в которые набирают у приглашенных посуду для гостей: миски, тарелки, чашки, стаканы, ложки, ножи и вилки. Произносится приглашение в заученных комических стишках и предлагается гостям прихватить с собою вилки и ножи, "иначе придется есть пальцами":
"Messern und Gabeln darft ihr niche vergessen,
Sonst müsst ihr mit den Fingern essen".
Святки - период свадеб; традиционный день - второй день Рождества, собирающий в приходе 10-15 пар венчающихся. Свадебный кортеж состоит из жениха с невестой, шаферов и шафериц, приглашенных на свадьбу гостей и массы любопытствующей публики, направляющихся из дома невесты пешком в церковь; их сопровождает духовая музыка, играющая церковные песни. Если невеста из другого села, то утром уезжают за ней жених и шаферы на нескольких тройках или парах. При выезде с невестой поезд на улице останавливают протянутым через дорогу куском сарпинки, полотна или веревкой и требуют выкупа за невесту, от одного до трех рублей на водку. При проезде селом жених или его родственники разбрасывают горстями по сторонам мелкую монету или конфеты, на которые с криком и дракой набрасывается целый рой мальчишек.
Невеста одета в белое или голубое венчальное платье, на голове венок из искусственных цветов. Жених в черной кизинетовой или трековой пиджачной тройке и "городском" кафтане или новом желтом дубленом полушубке, иногда обтянутом черным сукном; на груди приколот широкий разноцветный шелковый бант, доходящий ниже колен, а на шапке с боку приделан красный цветок. У шаферов шапки обтянуты кругом шелковым широким бантом, а на груди красный цветок, прикрепленный ему шаферицей. Шаферицы одеты в голубое или светлое ситцевое платье, а коса перевязана красным или синим бантом. В церковь первой входит невеста, а жених за ней, подойдя к алтарю, становятся рядом; за ними по одну сторону шаферы, а по другую - визави - шаферицы. После краткой литургии священник говорит напутственную речь, предлагает жениху с невестой обменяться кольцами и благословляет их. После сенца впереди идет жених, как глава, за ним невеста, далее попарно шаферы со своими шаферицами, остальные гости, и все направляются в дом жениха, где приготовлен обед с выпивкой. Старики собираются в малой, отцовской комнате, молодежь - в большой. Невеста сидит между двумя шаферами, которые должны угощать и охранять ее. Среди стола ставится блюдо с куклой - символом будущего ребенка, и все садящиеся за стол должны класть на блюдо серебряную монету на детское белье. Во время обеда, выпивки и общей суматохи какой-нибудь ловкий мальчишка подлезает под стол и снимает с невесты башмак, который продается затем с торга и выкупается плохо караулившими невесту шаферами за несколько рублей, которые вручаются невесте. После обеда убираются столы, расставляются по стенам длинные скамейки для публики, а у окна за столом рассаживаются музыканты: два скрипача, флейтист или виолончелист и главный комик у музыкантов - со струнной цитрой, на которой играют на двух гнутых деревянных палочках; в цитру эту танцующие кладут деньги за танцы, она напоминает доску, на которой рубят мясо, почему колонисты в шутку называют ее Hackbrett (мясорубкой). Танцы открывают жених с невестой, которые танцуют три немецких вальса в три приема (Dur), в 5 минут каждый. После этого в танцах принимают участие шаферы с шаферицами, а один из шаферов продолжает танцевать с невестой я после трех танцев передает ее другому шаферу. За шаферами танцует остальная приглашенная молодежь, а за ними младшие но возрасту женатые гости, сменяемые старшими. Танцы сопровождаются обильной выпивкой: мужчины пьют водку, женщины - красное вино. На столе у музыкантов стоят бутылки с напитками, и танцующие после нескольких танцев подходят со своими женщинами к столу и под игру туша выпивают, угощая я музыкантов. К полуночи обыкновенно все пьяны, и молодые уходят спать в дом невесты или к родственникам жениха, если невеста из другого села. В то же время старики в малой комнате пируют не менее молодежи и к полуночи, напившись досыта, изгоняют молодежь и сами пускаются в пляску, часто продолжающуюся до утра. Пир продолжается и па следующий день. Около 11 часов утра гости с музыкой идут к дому невесты и вместе с нею возвращаются в дом жениха, водворяя ее к нему окончательно. Снова обед с выпивкой, затем танцы; но тут уже танцующие приносят свою водку и напитки, а хозяин дает лишь закуску: пироги, соленые огурцы, арбузы, капусту; иногда колбасу, ветчину, вареное; дымящееся мясо. Музыканты получают от хозяина лишь содержание; вознаграждение же за игру получают от танцующих, которые после трех танцев кладут в цитру от 50 коп. до рубля и более, сообразно средствам, так что заработок музыкантов в течение трех дней колеблется от 40 до 100 руб., смотря по состоятельности гостей. Третий день свадьбы - день похмелья; приходят одни старики и женщины, большей частью близкие родственники и помогавшие устройству свадьбы: поварихи, подметалы и пр., которые стараются вознаградить себя за понесенные труды и выкидывают иногда злые шутки. Так, поварихи приходят в комнату с миской, наполненной водой, и кухонной тряпкой и предлагают свои услуги гостям, немытым и нечесанным. Каждый старается отделаться от услуг и кладет скорее серебряную монету в миску с водой; кто же зазевается, тому насильственно вымоют лицо кухонной тряпкой при общем ликовании присутствующих. Музыканты играют туш и свадебные песни. Постепенно старики напиваются и пускаются в веселую пляску. Любимые танцы колонистов: вальс "вприпрыжку" (Hopsa-Walzer), августин, семи-коленный (Siebentersprung) - привезены еще из Германии; камаринской выучились у русских, а польки и другие более быстрые танцы они пляшут своеобразно-быстрым темпом, головокружительно, с пристукиванием каблуками. С приглашенной девушкой или женщиной необходимо протанцевать три танца: сменить раньше значит оскорбить ее. По окончании танца мужчина оставляет женщину среди зала, и она сама идет на свое место и, при отсутствии свободного на скамейке места, садится на колени другой женщины или своего возлюбленного кавалера.
В некоторых католических колониях существовал еще обычай на второй день устраивать на нескольких подводах катания по улице "напоказ" (zur Beschau). Свадебному поезду предшествовали рожнатые сани, в которые запрягалась пара белых быков и на которых сидели "фальшивые" жених с невестой, в соломенных венках и с вымазанными черной сажей лицами. Играла музыка; стреляли из ружей. Гости с бутылками в руках стояли на подводах и пели песни. Шум и гвалт раздавались на все село... Натешившись вдоволь, все отправлялись в свадебный дом.
Через несколько дней после свадьбы жизнь входит в прежнюю колею, молодая сноха легко сживается с новой обстановкой и принимает участие в общей трудовой жизни своей новой семьи. Роль женщины в колонистской семье немаловажна: она работает в поле, на гумне, за ткацким станком, прялкой, занята шитьем и вязаньем и справляет всю многосложную работу в доме по варке и печению.
Новый год встречается в колониях особенно торжественно. Около 5 часов утра молодые парни и мужчины идут к своим родственникам и свойственникам и приветствуют их еще в постели с Новым годом. Первый визит делается крестным родителям. Заряжают самой мелкой дробью ружье, туго его запыживают и перед входной дверью производят выстрел, направляя его в порог или даже в дверь. Раздается оглушительный удар, от которого дрожат двери и окна; вся семья моментально просыпается. Выстреливший немедленно отворяет дверь, входит в комнату и, приветствуя всех с добрым утром, начинает славить, называя тех, кому славить: "крестные отец с матерью", "дядя с тетей", "тесть с тещей", "зять с сестрой" и т. д. - и читая наизусть сложенное в стихах поздравление, с пожеланием в новом году здоровья, долголетия, мира и согласия, а после смерти речного спасения души. Славящего хозяева благодарят, желают ему счастья и угощают с вечера приготовленной водкой и закуской. После такого потрясения в доме зажигается огонь, и семья поднимается на ноги. Понемногу появляются группами в 3-4 человека дети школьного возраста, каждый читает заученное приветствие, за что получает мелкую монету или пряник с конфетой. В этих приветствиях проходит утро до рассвета, когда семья садится за праздничный сытный завтрак из печеного окорока, тонких пирогов, хвороста, пышек и пр. В это же время приходят славить музыканты с флейтами и кларнетами, играют туши и церковные песни и получают угощение и вознаграждение от 30 коп. до рубля. После обеда, около 2-х часов, начинается катание молодежи по улицам на реальных или воображаемых рысаках, которое продолжается до ночи. Вечером старики ходят друг к другу в гости, а молодежь, собравшись в домах, где нет родителей, веселится, устраивая танцы и игры.
В ночь под Троицу холостая молодежь устраивает соревнование но постановке у ворот девиц, за которыми ухаживают, так называемого майского дерева (Maibaum), или просто "мая" (Mai). Установка такого дерева к Троице считается большой честью для девушки, другие ей завидуют и не без основания считают ее серьезной и скорой невестой. Поэтому каждая девушка еще на заре встает и осведомляется насчет "мая". Последний состоит из толстого пука березовых веток, привязанных к шесту, который вкапывается глубоко в землю у ворот. Бывает иногда, что девушке ставится два "мая", и ей приходится разбираться, кто поставил "лучший", ибо последнему отдается предпочтение: "он больше любит!". Установка майских деревьев производится всегда сообща, компанией сверстников-товарищей, так как другие компании парней, не успевших или поленившихся достать дерево, тайно выкапывают и воруют чужой "май", чтобы поставить его у ворот своей девицы. На почве таких шалостей часто происходят драки, доходящие до увечий и даже убийств.
Для опозоривания девушки обиженный ею парень или действительно опорочивший ее негодяй ставит к воротам ее дома чучело из старых тряпок и лохмотьев - Butzemann (кургузого). Эта злая шутка обыкновенно влияет на репутацию и судьбу девушки, так как после этого девушку признают развратницей или шлюхой. Бывали случаи, что безвинная девушка привлекала виновника к суду и подвергала себя освидетельствованию у врача или бабки с целью реабилитации. Другой способ опорочить женскую честь не только девушки но и замужней женщины - вымазать ворота, забор или дом дегтем Иногда это расстраивало семейную жизнь, доводило до разводов даже до женоубийства, ибо каждый пальцем указывал на такую "развратную" женщину и "обманутого" мужа.
Отрывки из статьи "жизнь и характер, нравы и обычаи колонистов"
http://wolgadeutsche.net/history/ditz27.htm
- Что-нибудь запрещенное имеете?
- Да. Собственное мнение.
¡ иɯʎdʞ ин ʞɐʞ 'ɐнɔɐdʞǝdu qнεиЖ
|
| |
| |
